А может, что-то другое не оставляло его в покое. Он частенько стал замечать, что порой, сидя за рулем своего автомобиля в час пик в пробке, завидует бесцельно бредущим по тротуару эмоционально беседующим подружкам или обнимающимся парочкам. Это острее всего напоминало Тому, как давно он лишен доверительного общения, которого, впрочем, и прежде было немного. Сандре он мог сказать далеко не все, просто не желая расстроить ее, озадачить собственными проблемами или предстать в невыгодном для себя свете. И все-таки это общение было.

Том вышел на террасу и всмотрелся в ведущие к шато дорожки, освещенные фонарями. С заинтересованностью присмотрелся к подъехавшему такси, с удовлетворением отметил, что из него показалась Кэт, затем озадаченно пронаблюдал, как спешит она встретиться с каким-то молодым человеком, который на кого-то был похож, и теперь Том силился вспомнить, на кого именно.

Кэт по-дружески о чем-то заговорила с ним, тот столь же дружелюбно ответил ей, завязался разговор. Можно было не сомневаться, что эти двое находятся в близком общении.

Том с тревогой и подозрением следил за ними. Его обожгла гневливая враждебность. Со времени похорон Сандры такое случалось с ним все чаще и чаще по совершенно разным поводам. А началось все с письма, которое попало к нему по чистой случайности. Оно предназначалось его супруге, и после ее смерти, не востребованное адресатом, оказалось в его руках. И это было не безобидное послание, хотя бесконечно нежное и трогательное. Оно было от любовника Сандры. А он и предположить не мог, что у его верной жены может быть другой.

Вероятно, отчасти прав был Маркус, намереваясь отнять у него, фанатично преданного своей работе человека, то, на чем он замкнул свою жизнь еще до того, как стал по-настоящему одинок.

Томас бросил на Кэт и неопознанного молодого человека последний взгляд и подошел к бару. Плеснув в широкий стакан скотч, он решил, что ничего больше не станет предпринимать, чтобы спасти корпорацию. Он просто отпустит поводья, созовет пресс-конференцию и публично признается в своем фиаско, пока зреющие подозрения не обросли слухами.

Он чувствовал, что готов впервые в жизни сдаться без борьбы, но это уязвляло его меньше, чем дружеский разговор этой малознакомой взбалмошной блондинки с каким-то франтоватым юнцом под окнами его номера.

Том опорожнил стакан и вновь его наполнил, но уже до краев…

Фойе «Шато Блю» показалось девушке неправдоподобно тихим. Консьерж пропустил ее без вопросов. Она вошла в лифт, и он плавно и бесшумно понес ее вверх. Казалось, сердце отбивает доли секунд, и с каждым мгновением приближения к цели его стук становится все отчетливее.

Створки кабинки лифта скользнули в стороны. Кэт немного прошла по коридору и остановилась напротив двери в номер Рассела. Она переложила из одной руки в другую сумочку, в которую, памятуя об условиях сделки, сумела втиснуть ночную сорочку и пару необходимых гигиенических мелочей, рассчитывая все прочее найти в небедном номере своего компаньона, если он настоит на обязательности ее ночевки в этих стенах.

Она заставляла себя воспринимать такую экзотическую вероятность бесстрастно, не придавая этому какого-либо значения.

Кэт только занесла кулак, чтобы постучать, как дверь номера распахнулась. На пороге стоял Томас Рассел, со стаканом янтарной влаги в руке. Но она его в первый миг даже не узнала. Был он какой-то странный, смотрелся дико в рубашке, расстегнутой наполовину, с закатанными чуть не до локтя рукавами. Рассел подозрительно хмурился и едко ухмылялся, постоянно поднося к губам стакан с каким-то крепким, по мнению Кэт, напитком.

Том отступил в сторону, пропуская Кэт в номер.

– Ах, ну да… моя девушка, – осклабился он, разглядывая ее.

Кэт послышалась нескрываемая злоба в его голосе.

– Прости, Том, я задержалась. Раньше просто не было никакой возможности. Честно… – принялась оправдываться журналистка, испытывая потребность погасить проявившуюся агрессивность. Она прошла в глубь номера и осмотрелась, рассчитывая, что ожидаемый Томасом так называемый гость уже здесь. Однако его не было. – Я не опоздала? – озадаченно спросила девушка, повернувшись к хозяину номера.

Но он ничего не ответил, сделав очередной внушительный глоток.