Как только они поравнялись с этими деревьями, Андрей застучал в заднее стекло кабины.

– С-сходим! – сказал он и, не дожидаясь, когда полуторка остановится, соскочил на обочину.

Помощник коменданта поднялся и не торопясь выпрыгнул из машины; за всю дорогу он и слова не вымолвил.

Сунув голову в кабину, Андрей, согласно указаниям Алёхина, велел Хижняку проехать вперёд в Каменку и быть там до шестнадцати тридцати, а к семнадцати часам вернуться и ждать с машиной где-нибудь здесь, но к старой, заброшенной стодоле, которую они только что миновали, ни в коем случае не приближаться – об этом особо предупредил Алёхин.

Пока Андрей наставлял Хижняка, помощник коменданта, разминая отсиженные ноги, отошёл на десяток шагов назад, осмотрел свой костюм, поправил складки на шароварах и заложил руки за спину.

– Идёмте, – сказал ему Андрей. – Т-только с-совер-шенно н-незаметно…

– То есть как незаметно? Может, лечь и ползти по-пластунски? – вдруг сильным мелодичным голосом язвительно спросил капитан.

– Если п-потребуется… – покраснев, проговорил Андрей и почувствовал в эту минуту, что вполне разделяет отношение Таманцева к прикомандированным.

Они двинулись кустарником к лесу, и помощник коменданта беспокоился, как бы не зазеленить или не разодрать о какой-нибудь сучок свой замечательный новенький костюм, а Блинов, не менее озабоченный совсем иным, то и дело останавливался и, подав ему знак – приложив палец к губам, – напряжённо прислушивался.

На пути оказалась большая поляна, и, чтобы не выходить на открытое место, пришлось сделать немалый крюк. Затем кустарник вовсе кончился, они находились метрах в пятидесяти от указанного Алёхиным места, но от леса их отделяла полоса мелкорослого, ниже пояса чапыжника, обойти её было невозможно: она тянулась в обе стороны насколько хватал взгляд, и Андрей старался сообразить, как же преодолеть её незаметно.

– П-придётся п-ползти… – после некоторого раздумья огорчённо сказал он и в то же мгновение увидел, как на опушке в просвете уходившей в чащу дороги неожиданно, словно из земли выросши, появился Алёхин. Не выходя на открытое место, он подзывал их энергичными жестами – мол, быстрее сюда!

Когда, миновав чапыжник, они очутились возле него, под прикрытием деревьев, он, оглядывая помощника коменданта, приветливо представился:

– Капитан Алёхин… Вы из комендатуры?

– Помощник коменданта города! – с достоинством уточнил капитан.

– Очень рад… Будем действовать вместе.

Андрей начал объяснять, почему они опоздали, но Алёхин остановил его. Помощник коменданта в это время достал из кармана коробку самого настоящего «Казбека», какого Андрей не видел, наверное, с начала войны, взял папиросу и, разминая её пальцами, небрежным жестом протянул коробку Алёхину.

– Благодарю! – отказался Алёхин.

Андрей почему-то подумал, что помощник коменданта и ему предложит папиросу, однако этого не случилось. Капитан опустил коробку в карман, постучал мундштуком папиросы о розовый полированный ноготь большого пальца и, обнаружив затем, что зажигалка осталась в старом обмундировании, вопросительно посмотрел на Алёхина, и тот понял его взгляд.

– Костя, – оборачиваясь, сказал он, – спички.

Из кустов орешника со стороны опушки вылетел брошенный чьей-то сильной рукой коробок спичек и упал около офицеров. Кто такой Костя, Андрей не знал, но сообразил, что тот, очевидно, ведёт наблюдение: просматривает подступы от шоссе к лесу.

Подняв коробок, Алёхин зажёг спичку и протянул её помощнику коменданта. Затем, предупредив, что разговаривать в лесу можно только шёпотом, стал объяснять, что им конкретно предстояло.

– Как вам известно, – сказал он вполголоса капитану, – разыскивается группа, представляющая значительную опасность для Действующей армии… По имеющимся предположениям, они могут сегодня во второй половине дня появиться здесь, в лесу. На путях их вероятного движения внутри массива будут устроены засады – в одной из них мы и будем с вами участвовать… Наша задача: проверка под видом комендантского патруля, в определённой обстановке, – подчеркнул Алёхин, – всех проходящих мимо нас по той дороге…

– Что означает – «в определённой обстановке»? – спросил помощник коменданта.

– Засада с подстраховкой. На месте вы всё поймёте… Последовательность проверки: сначала основные документы – удостоверения личности и командировочные предписания. Затем второстепенные: расчётные и вещевые книжки, продовольственный аттестат, быть может, наградные удостоверения и другие документы… После этого необходимо ознакомиться с содержимым вещевых мешков проверяемых или другого багажа…

– То есть как «ознакомиться»?.. Вы хотите сказать – обыскать? – переспросил помощник коменданта.

– Нет. Так сказать я не хочу, а делать тем более. Этого надо постараться избежать. Мы попросим их самих предъявить свои вещи для осмотра.

– Выходит, обыск на добровольных началах… А в смысле закона?.. Это положено?

– Да, разрешено… Это необходимость… Я имею официальные указания, – осторожно заметил Алёхин.

«А я таких указаний не имею», – хотелось заявить капитану, но он этого не сказал, а спросил:

– Какова моя роль? Что лично я должен делать?

– Что делать?.. Представитесь официально – назовёте свою должность и фамилию – и попросите предъявить документы для проверки. Вы приглашены, чтобы мы действительно выглядели комендантским патрулём. – Алёхин улыбнулся. – Если они знают вас в лицо – а такая возможность не исключена: они были в Лиде, – чтобы всё выглядело как можно правдоподобнее. В момент проверки они должны быть убеждены, что имеют дело с комендантским патрулём и что нас всего двое.