Богомолов Владимир
Шрифт:
«Срочно!
Буняченко
Рацию и все документы ликвидированной группы немедленно доставьте в розыскной отдел Управления.
Егоров».25. В полдень на аэродроме
– Ты хотел танцевать от текста – танцуй! – сумрачно сказал Алёхин Таманцеву и взял папиросу, предложенную Поляковым. – Благодарю.
Они стояли втроём у «виллиса» на краю аэродрома, возле одноэтажного здания отдела контрразведки авиакорпуса. В руке Поляков держал несколько листков – он только что прочёл Алёхину и Таманцеву дешифровку и ориентировку о Павловском.
– Разрешите, – попросил Таманцев у Полякова и взял листок с текстом.
– Ждёшь его как манны небесной… – с досадой заметил Алёхин и нетерпеливо прикурил. – Благодарю… А первый перехват, от седьмого августа?
– С тем, очевидно, задержка… – Поляков недовольно шмыгнул носом. – Приказание о внеочередной расшифровке касалось обоих. Очевидно, задержка… Шифр сложный, а они ещё, наверно, меняют ключ. Я буду звонить и напомню.
– Квалифицированная разведсводка… – рассматривая текст, проговорил Таманцев.
– И всё?
– Наблюдение за перевозками… за железной дорогой… – глядя в текст и напряжённо соображая, не сдавался Таманцев. – Это… должно быть, резидентура…
– И всё? – не унимался Алёхин.
– А что, в Москве тоже так думают, – с почти неуловимой иронией сказал Поляков; он посмотрел на второй лист и прочёл: – «Судя по тексту, вы имеете дело с крупной квалифицированной резидентурой, действующей с заданием оперативной разведки в тылах вашего и сопредельных фронтов. Очевидно наблюдение за железной дорогой на линии Гродно – Белосток; не исключены челночные маршруты Вильнюс – Белосток (через Гродно) и Вильнюс – Брест (через Лиду – Мосты – Волковыск)…»
– И всё?
– Нет, почему же… – Поляков посмотрел в текст. – «…предлагаю принять активные меры… Обращаю Ваше внимание… Обеспечьте… докладывайте…»
– Да, из этого шубы не сошьёшь, – возвращая листок с текстом, сказал Таманцев. – Кстати, территориально Белосток и всё, что южнее Гродно, – Второй Белорусский фронт.
– Но всё остальное-то наше! И в эфир они выходят у нас.
– Есть место выхода рации в эфир, есть текст и кое-какие улики, а зацепиться не за что… – вроде бы рассуждая вслух, неторопливо произнёс Поляков. – Скверно… Безусловно наблюдение за железной дорогой, причём не визуальное, со стороны, а где-то на станциях…
– Будто под брезент заглядывают, – заметил Алёхин.
– Маршрутники или фланёры? [21] – спросил Таманцев; он во всём любил конкретность, определённость.
– Очевидно, стационарное наблюдение [22] , – глядя на Полякова, предположил Алёхин.
– Скорей всего комбинированное… – сказал подполковник. – Это опытные, знающие своё дело люди…
– Судя по тексту, не немцы и, очевидно, не аковцы.
– Я же говорил: агенты-парашютисты! – воскликнул Таманцев.
21
Термины агентурной разведки. Фланёры – агенты, которые собирают разведывательные сведения (главным образом о передвижении войск и техники), перекочёвывая со станции на станцию, нигде при этом подолгу не задерживаясь, чтобы не привлекать к себе внимания. Маршрутники в отличие от фланёров ведут визуальное наблюдение преимущественно в пути, при проезде в поездах и эшелонах. Наилучшая маска для фланёров и маршрутников во время войны – форма и документы военнослужащих. В начальный период Отечественной войны фланирование по железнодорожным узлам прифронтовой полосы нередко осуществлялось немецкими агентами под видом эвакуированных граждан.
22
Стационарное наблюдение – систематическое визуальное наблюдение в одном пункте.
– Возможно, – уклончиво сказал Поляков; он, как всегда, до последнего не хотел отсекать и другие версии. – Причём связанные с агентурой, оставленной немцами на оседание… Попытаемся установить, в каких пунктах ведётся наблюдение…
– Тут нужен анализ движения эшелонов по всем этим линиям…
– Всё, что касается анализа движения, я беру на себя… – заявил Поляков и взглянул на следующий лист: – Теперь Павловский… Независимо от того, имеет он отношение к разыскиваемой нами рации или нет, его необходимо взять! Не теряя времени и непременно живым. И тех, кто с ним, – тоже!.. Поручить это придётся Таманцеву.
– А кто же у меня останется? – попытался улыбнуться Алёхин.
– Я!.. Другого решения у меня нет. Дадим ему двух человек от Голубова. Возможно, нужна продуманная, тщательно организованная ловушка или засада – действуйте по обстоятельствам. Но займитесь этим сегодня же, немедля!.. Одновременно, – он перевёл взгляд на Таманцева, – сделайте всё, чтобы до вечера отыскать этих двух, что были вчера на хуторе, и разобраться с ними.
– Хозяин хутора некто Окулич, – сказал Алёхин, – характеризуется положительно. Во время оккупации был связан с партизанами. Ничего компрометирующего на него нет.
– Тем лучше. Поедешь насчёт засады – заскочи к нему и поговори…
26. Алёхин
К Окуличу я заехал по дороге, но его не оказалось дома, и поговорить с ним в этот день мне не удалось.
Для организации продуманной, тщательно подготовленной ловушки, для того, чтобы как-то обставить и разрабатывать связи Павловского, у нас просто не было времени. Реальным же было устройство засады в местах вероятного появления Павловского, точнее, в одном из мест – на большее у нас не хватило бы людей.