Руководя боем с одного из внешних углов стены, Квен вскоре понял, что в этом сражении армия Опустошителя численностью в невероятной степени превосходила его армию – примерно тридцать или даже больше к одному. Армия Лордов была хоть и большой, но не безграничной; вот почему каждая жизнь имела такую ценность для него, в то время как для Опустошителя она не стоила ничего; и вот почему его армия нуждалась в помощи. Придя к такому выводу, он отправил гонца в Совет, призывая Лордов помочь Ревелстоуну.

Гонец нашел Высокого Лорда Морэма в Палате Совета, но тот не откликнулся на призыв Квена. Он слушал его краем уха, не вникая и не спрашивая о подробностях. Пока один из стражей объяснял гонцу, что случилось в разрушенном огнем Совете, Морэм выбросил из головы все мысли о сражении, о том, какая опасность угрожает Замку, и думал об одном – о том, что собирался наконец сообщить Лордам.

Они сидели на своих местах вокруг чаши с гравием, положив жезлы на каменный стол перед собой – Тревор и Лория слева, Аматин справа от Морэма. В его дрожащих руках пылал крилл, подтверждая тем самым, что Белое Золото снова в Стране. Он едва различал этот свет – его глаза воспалились и слезились, но он ничего не мог с этим поделать. Безмолвно открыв перед Лордами свои мысли, он поделился с ними знанием, которое тяготило его сильнее, чем он способен был выдержать. Он сообщил им, как ему удалось пробудить крилл от каменного сна и почему он сейчас не жжет его уязвимую плоть.

Он почувствовал, как Аматин отпрянула, услышав сказанное; как Тревор задрожал от боли, которая лишь частично объяснялась его ранами; что Лория думала только о новом мощном оружии. Он растворился в каждом из них, ничего больше не утаивая. Доказательство он держал в руках, поэтому они не могли усомниться в его словах. Посреди разгромленного Совета, не сводя взглядов с сияющего крилла, они шаг за шагом проследили за всем ходом его рассуждений, которые, в конце концов, привели его к тайному знанию, и поняли, какие опасения заставляли его до сих пор скрывать это знание.

Наконец Аматин не в силах была больше сдерживать рвавшийся наружу вопрос; она хотела, чтобы все в Ревелстоуне услышали его. Смущенно сглотнув, она спросила звонким голосом:

– Ведь это мы сами… Добровольно… В течение многих поколений Лорды придерживались Учения Кевина.

– Да, Лорд, – прошептал Морэм, зная, что любое его слово услышит каждый, находящийся в Совете.. – Клятва Мира препятствовала…

– Вот именно, Высокий Лорд. – Казалось, ей внезапно стало трудно дышать. – Тогда мы пропали.

Морэм знал, что она права, что здесь нет решения. Он внутренне собрался, в который раз ощутив на своих плечах ответственность Высокого Лорда.

– Нет.

– Если нам будет не на что опереться, нам конец, – возразила она. – Без Клятвы Мира мы станем не теми, кто мы есть, и нам конец.

– Томас Кавенант вернулся, – откликнулась Лория. Однако Аматин тут же бесцеремонно нанесла удар по тому, что Лория считала их последней надеждой.

– Ну и что? У него или нет силы, или его сила губит Клятву Мира, без которой мы, несмотря на все свои усилия, не сможем защитить Страну. В обоих случаях мы пропали.

– Нет, – повторил Высокий Лорд, – не пропали. Мы.., и юр-Лорд Кавенант.., должны оказаться достаточно мудры, чтобы использовать как Клятву Мира, так и силу. Мы должны сохранить наше знание, остаться теми, кто мы есть, иначе можно впасть в отчаяние и Осквернение, как это случилось с Кевином-Расточителем Страны. И все же нам не следует отказываться от применения силы, или мы потерпим неудачу, даже делая все возможное для Страны. Может быть, в будущем Лорды решат, что нужно полностью отказаться от Учения Кевина – пойти своей дорогой, найти собственное Учение, которое не будет в такой степени подвержено разрушению. У нас нет времени на эти поиски. Зная, насколько опасна эта сила, мы должны больше полагаться на самих себя, если не хотим предать Страну.

Его слова звучали в разрушенной Палате как удары колокола, но прошло какое-то время, прежде чем Аматин произнесла с болью:

– Ты предлагаешь нам сохранить то, что противоречит друг другу, и говоришь, что мы должны использовать и то и другое. Это легко только на словах.

Высокий Лорд промолчал. Он хотел, чтобы она сама подумала о том, как можно преодолеть это противоречие; вместо того чтобы убеждать ее, он, продолжая держать мысли открытыми, дал ей почувствовать, как сильно любит Страну, Ревелстоун и ее саму. И он улыбнулся, когда Лорд Тревор задумчиво произнес:

– Это возможно. Я испытывал нечто похожее. Мне понадобилось совсем немного усилий, чтобы прийти в себя, как только необходимость помочь Замку стала для меня важнее, чем страх перед врагами.

– Страх… – как эхо, повторила Лория, явно соглашаясь с ним.

И Морэм добавил:

– Страх. Или ненависть.

Чуть позже, все поняв, Аматин тихо заплакала. Призвав на помощь Лорию и Тревора, Морэм постарался передать ей свое мужество, пока ее страх перед опасностью осквернить Страну не исчез. Тогда Высокий Лорд положил крилл и оглядел Совет.