Пес принялся обнюхивать тело, потом, убедившись, что хозяин не подает признаков жизни, улегся у ног Финча. Нейв был терпеливым псом и словно понимал, что сейчас не его время скорби, а мальчика.

Чувствуя, как к горлу подкатывается комок, Валентина вступила под своды часовни. Рядом с ней шли Крелль и Лайрик — они настояли на том, что будут ее сопровождать. Увидев рядом с мертвым телом Финча, она едва не закричала от горя. Нет, это не дурной сон, это явь, кошмарная явь — смерть была рядом. Спасла рука Крелля — канцлер предусмотрительно взял ее под локоть и повел вперед. Валентина загнала боль внутрь и подняла голову, зная, что должна вынести и эту сцену.

Финч казался таким маленьким, таким несчастным. Ей тотчас захотелось обнять его, привлечь к себе, почувствовать рядом с собой человеческое тепло. Вместо этого, подойдя ближе, она осмелились лишь взять его за руку. Королева не сомневалась, что услышит укоризненные слова, но у кого повернется язык обвинить мальчика в том, что он не сдерживает своих чувств? К ее облегчению, он не отстранился — наоборот, выпрямился, отошел от мертвеца и встал с ней рядом. Валентина посмотрела на его заплаканное лицо и была вознаграждена страдальческой улыбкой. Что ж, тоже утешение.

— Мы потеряли его, — прошептал Финч упавшим голосом.

— Верно, потеряли, — подтвердила она. Наконец у нее хватило духу перевести взгляд на мертвое тело любимого.

Крелль и Лайрик, Финч и даже Нейв застыли на месте. Пока Валентина смотрела на Ромена, они стояли не шелохнувшись, словно статуи. Ей же подумалось, что холодный и недвижимый, он прекрасен даже в смерти.

— Можно мне? — спросила она, дрожащей рукой указав на рубашку.

Лайрик печально кивнул, зная, что она хочет увидеть.

— Он так бледен, — прошептала Валентина.

— Он потерял много крови, — пояснил Финч, и голос его прозвучал словно издалека.

Валентина представила распростертое тело возлюбленного в луже крови и внутренне содрогнулась. Однако нашла в себе силы расстегнуть рубашку на холодной груди, груди, в которой еще вчера билось любящее ее сердце. Ей хотелось воочию увидеть жуткую рану — то место, куда убийца недрогнувшей рукой вогнал нож. Она представила, как это было, как брызнула фонтаном кровь, как с этой кровью на пол вытекла наполнявшее сердце любовь, и как кричала в ужасе продажная женщина по имени Хилдит, глядя на умирающего Ромена. А может, это она убила его? Эта мысль, поначалу робкая, не оставляла Валентину.

Королева склонилась над покойником. Крелль и Лайрик обменялись многозначительными взглядами.

— Ваше величество, — произнес канцлер, прочистив горло. — Я бы не советовал вам терзать себя.

— Но я должна. Ведь это я послала его на верную гибель.

— Нет, ваше величество, — негромко, но твердо возразил Лайрик. — Вы подарили ему шанс начать новую жизнь. Король Селимус велел бы его убить.

— Что он и сделал, — прошептал Финч себе под нос, но другие его услышали.

Валентина оторвала взгляд от мертвого тела и посмотрела на мальчика.

— Скажи нам, что ты об этом думаешь.

И она, и Лайрик стояли, как громом пораженные. Оказывается, даже мальчишка думает то же самое, с той лишь разницей, что они оба не смеют высказать свои подозрения вслух. Что ж, значит, они правы в своих опасениях.

— Король Селимус задумал избавиться от Ромена, — ровным тоном произнес Финч. — Вот и избавился.

— Но мы никогда не сможем этого доказать, — возразил Лайрик, и в его голосе слышался упрек.

— Не сможем, и это самое главное, — согласился Финч, глядя на мертвого друга. Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его звучал по-взрослому серьезно и устало: — Не надо быть лекарем, чтобы понять, что рана нанесена опытной рукой. Убийца знал свое дело. Королю Селимусу не нужны перепачканные в крови руки.

И Валентина, и Крелль с Лайриком отметили про себя, что он произнес имя моргравийского монарха без всякого почтения.

— Можно подумать, что ты с королем на короткой ноге.

— Я с ним знаком, и это знакомство дает мне все основания предположить, что убийство Ромена — его затея. Нам уже известно, что Селимусу ничего не стоит подослать убийц к правителю соседнего государства.

От этих его слов у обоих мужчин перехватило дыхание, а вот Валентина никак на них не отреагировала. Финч же продолжил свои рассуждения, как будто вел разговор о погоде.

— Почему вы думаете, что он не мог отдать приказ об убийстве мешавшего ему наемника? Того, кто был в курсе всех закулисных интриг в Моргравии?

Неожиданно Финч умолк и посмотрел на них с вызовом, словно ожидая возражений.

— Король Селимус силен, сынок, и способен отдавать самые разные распоряжения, — произнес Лайрик, пораженный способностью мальчишки смотреть в корень. — Только вот нам никогда не доказать, что король Моргравии причастен к смерти Ромена Корелди.

— Именно поэтому мы должны быть предельно осмотрительны и взвешивать каждое слово, прежде чем произнести его вслух, — добавила Валентина. — Прошу вас всех — все, что было сказано под этими сводами, должно остаться между нами. Нас здесь только пятеро.