Сержант, летавший с Келсо на двухместном истребителе «бристоль», накануне получил осколочное ранение и был отправлен в госпиталь. Поэтому Келсо, кавалер Военного креста, на счету которого было пятнадцать сбитых немецких самолетов, в одиночку поднял свой самолет в воздух, нарушив устав. Хотя не совсем в одиночку: на полу кабины, одетый в кожаный шлем и летную куртку, сидел плюшевый медвежонок по кличке Таркуин. Келсо погладил медвежонка по голове: «Хороший мальчик. Смотри не подведи меня».

Погода в то утро была отвратительная – ветер с дождем. Поэтому из-за шума и неразберихи Келсо даже не заметил, что за самолет прервал его триумфальную карьеру. Слева мелькнула тень, пулеметная очередь прошила «бристоль», и одна пуля угодила Джеку в левую ногу.

Разворачиваясь в сторону британских позиций, Джек почувствовал запах гари. Он снизился до пяти тысяч футов, затем до трех тысяч. Из двигателя самолета выбивались языки пламени. Келсо бросил быстрый взгляд вниз, на окопы и позиции линии фронта Фландрии. Пора. Он отстегнул ремень, засунул Таркуина за пазуху, перевернул «бристоль» вверх колесами и выбросился из него. Пролетев тысячу футов, он дернул за вытяжной трос парашюта и начал плавно снижаться. Английские пехотинцы добрались до него через несколько минут.

Полевой госпиталь разместился в старом французском шато, стоявшем посреди прекрасного парка. Пехотинцы вкололи Джеку Келсо морфий, и он впал в беспамятство. Он очнулся в каком-то фантастическом мире – маленькая комнатка, белые простыни, стеклянные двери, ведущие на террасу. Он попытался сесть и застонал от боли в ноге. Тут же открылась дверь, и в комнате появилась молодая сестра милосердия. У нее были светлые волосы, волевое лицо и зеленые глаза. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Джек Келсо никогда в жизни не встречал более красивой девушки, и он моментально влюбился.

– Лежите, – сказала она, укладывая его на подушки.

Вслед за ней в комнату вошел армейский полковник.

– Какие-то проблемы, баронесса?

– Да нет. Он немного возбужден.

– Ему нельзя, – сказал полковник. – Я вытащил из него довольно большую пулю. Вколите ему морфина. – Полковник удалился.

Она наполнила шприц лекарством и взяла правую руку Келсо.

– Ваш акцент, – проговорил он. – Вы – немка. Он называл вас баронессой.

– Это очень помогает, когда имеешь дело с пилотами Люфтваффе.

– Мне все равно, кто вы, если вы обещаете выйти за меня замуж, баронесса, – пробормотал он сквозь сон. – Где Таркуин?

– Это, наверное, медвежонок? – спросила она.

– Не просто медвежонок. Это мой талисман.

– Вон он. На туалетном столике.

– Здорово, дружище, – сказал он и провалился в сон.

Война застала Эльзу фон Хальдер и ее мать в Париже. Отец Эльзы, пехотный генерал, погиб на Сомме. Двадцатидвухлетняя баронесса, наследница знатного прусского рода, владела пришедшей в полный упадок фамильной усадьбой и была бедна как церковная мышь. Шли дни. Келсо рассказывал Эльзе о своей обеспеченной жизни в Штатах, у них даже нашлось общее в судьбах – у обоих матери умерли от рака в 1916 году.

Как-то через три недели после того, как Келсо очутился в госпитале, он в обществе других раненых офицеров сидел в шезлонге на террасе и принимал солнечные ванны. К нему подошла Эльза и протянула посылку. «Вскройте, пожалуйста, сами», – попросил он.

Внутри оказались кожаная коробочка и письмо.

– Джек, это из штаба. Вас наградили орденом «За безупречную службу». – Она вытащила орден и подняла его вверх. – Неужели вы не рады?

– Конечно, рад. Но у меня уже есть орден, – сказал он. – Единственное, чего мне в жизни не хватает, так это вас. – Он нежно взял ее за руку. – Германия проиграет войну. Все, что вас там ждет, – это старый дом и полное отсутствие средств к существованию. Выходите за меня, Эльза. Я буду о вас заботиться, обещаю. У нас все будет хорошо. Поверьте мне. Вы же знаете, что я все равно буду вам надоедать, пока вы не примете мое предложение.

И она согласилась. Через два дня они поженились. В конце концов, Джек был прав, ей действительно некуда и незачем возвращаться.

Медовый месяц они провели в Париже. Эльза вскоре забеременела, и Келсо настоял, чтобы она уехала в Штаты. Эйб Келсо, отец Джека, устроил ей в Америке восторженный прием. Она пользовалась огромным успехом в обществе и заслужила всеобщее одобрение, особенно когда родила близнецов. Старшего она назвала в честь своего отца Макс, а младшего – Гарри, в честь отца Эйба.

Джеку Келсо сообщили об этом телеграммой, которая застала его на Западном фронте. Он был уже подполковником и одним из немногих оставшихся в живых опытных пилотов, поскольку потери с обеих сторон в последний год войны были ужасающи. А потом все вдруг кончилось.

Исхудалый, изможденный, преждевременно состарившийся Джек Келсо стоял в детской и смотрел на спящих мальчиков. Остановившись в дверях, Эльза с опаской наблюдала за незнакомым ей человеком.

– Выглядят они отлично, – сказал он. – Пойдем вниз.