Альбина охотно принялась объяснять, что произошло. Ее золовка, студентка художественного колледжа, талантливая пейзажистка, отправилась на собственной машине в дом отдыха “Барвинково”. Там изумительная природа, и девушка намеревалась провести время за мольбертом. Назад ее ждали только в первых числах июня.

В пятницу вечером Альбина поговорила со мной и, едва повесив трубку, услышала звонок. Новость поразила ее в самое сердце. В десяти километрах от их коттеджного поселка, на шоссе, возле деревни Кожухово, обнаружен совершенно разбитый автомобиль, принадлежавший Верочке. Очевидно, девушка не справилась с управлением и влетела в бетонную опору эстакады. От удара машина загорелась.

– Мы опознали ее по ноге, – содрогалась Альбина, – у Верочки с детства нет мизинца на левой ступне, она в два года потеряла его, попав под велосипед. Лицо, да и все тело так обгорели! Мне, правда, не показали, но Никита и Антон ездили на опознание и чуть не рухнули там… Господи! Чудом уцелели остатки одежды, обуви и ступни ног… Кошмар, такая молодая. Небось забыла дома что-нибудь и решила съездить. “Барвинково" – то рядом…

Я пыталась кое-как привести мысли в порядок.

– Сегодня хороним ее, – пояснила Альбина, подталкивая меня вверх по лестнице, – в крематории на поддень назначено, затем поминки. Я не поехала, и Вику не взяли. Знаете, ребенку такой стресс ни к чему, а у меня больное сердце. Ужас, гроб закрыт, честно говоря, в него и класть-то было нечего, одни головешки. Вот и забыла про вас!

Я лишилась дара речи и тупо кивала, соображая, как лучше поступить. Рассказать про Веру? Что-то тут не так. Они же опознали труп. Может, у девушки была сестра-близнец? Нет, нельзя сразу сообщать, что Верочка у нас, надо сначала разузнать обстановку.

Альбина распахнула дверь.

– Викуша, к тебе пришли. Толстенькая девочка, апатично лежавшая на кровати, пробормотала:

– Ладно, сейчас встану.

– Ну и отлично, – фальшиво-бодро ответила Альбина. – Занимайтесь.

Вика отложила книгу на покрывало и тяжело вздохнула. Ей явно не хотелось отрываться от чтения. Впрочем, у меня тоже не было ни малейшего желания открывать учебники. В голове царила мешанина.

– Если хочешь, можешь не подниматься, – вздохнула я, – давай сначала познакомимся. Виола.

– Очень приятно, – ответила девочка. – Виктория.

– Что ты читаешь? Вика протянула книжку.

Однако! Адлер “Дневник шизофренички”. Не слишком подходящее чтение для девочки.

– Интересно?

Вика кивнула, продолжая молча разглядывать меня выпуклыми карими глазами. У девочки было красивое породистое лицо с тонкими чертами и роскошные вьющиеся темно-каштановые волосы. Впечатление портила излишне полная фигура.

– Ну и в чем твои проблемы? Не понимаешь немецкий?

Вика упорно молчала, буравя меня тяжелым взглядом. Ощущение не из приятных. Ладно, если не хочет общаться, надо ее расшевелить.

– Хорошая комната, – попробовала я подъехать с другой стороны, – просторная, мебель красивая. Да у тебя и телевизор, и компьютер, и музыкальный центр. Небось танцы устраиваете с подругами.

– У меня нет подруг, – процедила Вика.

– Почему?

– Кругом одни дебилы, – заявила девочка.

– Неужели? И в школе, и дома?

– В колледже кретинки, а к соседям мы не ходим, – пояснила Вика.

– Отчего же?

– Не принято, – отрезала ученица. – Не блочная “хрущоба”, где все к друг другу за солью и сахаром бегают.

– Ты жила раньше в пятиэтажке? Виктория фыркнула и поджала полные, красиво очерченные губы.

– Я черпаю информацию из книг. Совсем не обязательно быть ненормальной, чтобы понять внутренний мир употребляющих героин. Достаточно прочитать Кастанеду.

Да, для своих лет ребенок слишком развит, я бы даже сказала, переразвит. Наверное, отсюда и идут все ее беды. Мне в детстве тоже тяжело пришлось с одноклассниками. Мало того, что все они были из благополучных семей и одевались намного лучше меня, так еще читали в третьем классе рассказы Бианки о животных. А я к тому времени уже нашла у дяди Вити на полках О'Генри и Джека Лондона. Но мне очень повезло. Все мои детские годы рядом находилась Томочка. Представляю, как трудно Вике. Кастанеда, Адлер! Да девочки в ее возрасте еще увлекаются комиксами и Барби. В нашем дворе, например, никого не вижу с книгами. В основном у ребят всякие электронные игрушки в руках – “гейм-бои”, “тетри-сы”. Небось и внешне Вика выделяется среди других, одеждой, например. Сегодня на девочке надеты светло-бежевые джинсы “Труссарди” и приятно-розовая кофточка со скромным ярлычком на кармане “Диор”. В ушах у новой ученицы переливались очень красивые серьги – хрустальные колокольчики на золотых цепочках, а. толстенькую шейку охватывала золотая цепь, слишком массивная для ребенка.

Хотя Вика небось ходит в какой-нибудь супердорогой частный колледж, где все дети щеголяют в брильянтах.

– Покажи мне свой дневник.

– Там, – мотнула Виктория шикарными волосами, – на столе.

Я открыла основной документ учащегося и присвистнула. Да, впечатляет. Алгебра – 2; русский – 2; история – 2; география – 0.

– Слушай, а за что тебе “баранку” влепили? Вика хмыкнула:

– Географ сказал, что двойка – это все-таки оценка, а ноль совершенно точно отражает мои знания о реках России. Я ему ни одной не назвала.