Нет, лучше посмотреть в доме лорда, решила Бриксия. Хотя, конечно, этот дом и разграбили в первую очередь. Но если огонь охватил все до того, как грабители закончили свое дело…

Бриксия подняла голову. Ноздри ее расширились, ловя запахи. Давно живя в диких краях, она, как животные, полагалась на чувства, и, хотя сама этого не осознавала и вообще не думала ни о чем подобном, обоняние ее сильно обострилось от постоянной тренировки.

Да! Горящее дерево!

Она опустилась на четвереньки, с осторожностью опытного охотника проползла до края гостиницы, отыскивая просвет в густых зарослях. Наконец, легла на землю, осторожно подтянула к себе копье, приподняла нависшие низко ветви, чтобы расширить обзор.

Огонь в такое время года, когда нет гроз и молний, может означать только человеческий лагерь. А в этих краях лагерь — это разбойники. Впрочем, сюда вполне могли вернуться и прежние жители — посмотреть, нельзя ли что-то еще спасти. Девушка обдумала такую возможность и не стала полностью отвергать ее.

Но даже вернувшиеся жители деревни могли оказаться ее врагами. Достаточно им ее увидеть, и она превратится в преследуемую добычу. Оборванная, она ничем не отличалась от разбойников, разграбивших это место. Ее нетрудно принять за разведчика другой банды.

Внимательно оглядев все, Бриксия не обнаружила никаких признаков лагеря. Дом слишком разрушен, решила она, чтобы служить убежищем. Но башня сохранилась, и хотя ее окна лишились ставен и были открыты ветру и дождю, все же в целом она выглядела неплохо.

Тот, кто остановился здесь, должен был находиться в башне. И не успела девушка подумать об этом, как заметила движение у входа в башню — кто-то вышел наружу. Бриксия застыла.

Это был невысокий юноша, почти мальчик, с такой же растрепанной, как у Бриксии, головой. Но одежда на нем была хорошая, крепкая. Темно-зеленые брюки, сапоги, кожаная куртка с нашитыми металлическими кольцами, с рукавами до запястий. Пояс, в ножнах меч с простой рукоятью.

Бриксия увидела, как он откинул голову, положил пальцы в рот и свистнул. Ута шевельнулась и, прежде чем Бриксия успела остановить ее, выбежала из укрытия и, высоко задрав хвост, пошла к башне. Но не она одна ответила на призыв. Из-за башни вышла лошадь и подошла к юноше, опустила голову и потянулась к его груди, а он ласково погладил ее.

Ута подошла к юноше, села и уложила хвост на лапы; Бриксия была уверена, что кошка разглядывала незнакомца так же оценивающе, как нередко смотрела и на нее. Уход кошки вызвал у нее раздражение. До сих пор Ута была ее единственным спутником, и Бриксия привыкла думать о ней, как о товарище. Но сейчас кошка ушла от нее к незнакомцу.

Девушка нахмурилась. Ей тут нечего было делать, возможности поискать что-нибудь полезное не предвиделось. Если что и осталось, найдут без нее. Лучше всего было бы как можно быстрее уйти, предоставив Уту ее судьбе. Похоже, кошка не возражала против того, чтобы сменить свою привязанность.

Юноша взглянул на кошку. Отпустил лошадь, опустился на колено, протянул руку.

— Красавица… — сказал он с акцентом Верхних Долин, и его слова поразили девушку. Давно она не слышала никакого голоса, кроме своего собственного.

— Иди сюда… госпожа…

— Яртар?

Бриксия видела, как юноша вздрогнул и оглянулся через плечо на открытую дверь башни.

— Яртар… — Другой голос звучал низко, и было в нем что-то… Бриксия оперлась подбородком о руку, даже дыхание затаила.

По крайней мере двое. Лучше пока не шевелиться. Хотя она была уверена, что сумеет уйти незаметно.

Мальчик встал, ушел в башню. Лошадь махнула головой и направилась к густым зарослям травы. Но Ута тоже пошла ко входу в башню.

Бриксия рассердилась. У них так много всего: одежда, меч, лошадь, а у нее ничего, кроме Уты. А теперь даже кошку она может потерять. Пора уходить. Но она продолжала лежать на месте.

Она так давно была одна. И хотя девушка отлично знала, что ее безопасность — в одиночестве, в ней поневоле ожили воспоминания. С тоской смотрела она на вход в башню. Мальчик не казался опасным. Да, у него есть меч, но кто в этой земле не носит оружия, если может его найти? В последние годы здесь нет ни закона, ни силы повелителя Дейла, которая давала защиту. Безопасность каждого оказалась в его собственных руках, в силе и ловкости тела. И хоть изнутри башни Бриксия слышала только один голос — низкий мужской, — это не значило, что рядом нет и других людей.

Благоразумие требовало, чтобы девушка немедленно уходила. Но необходимость, рожденная голодом духа, может подгонять так же неумолимо, как, телесный голод. Бриксия хотела слышать голоса, видеть кого-то… до этого момента она и не осознавала, как велика в ней эта потребность.

Глупость, строго говорила она себе. Но все равно поддавалась этой глупости. А потом оказалось, что уходить уже поздно.

У входа в башню снова возникло движение. Ута, уже подошедшая к двери, грациозно отскочила и снова села, обернув лапы хвостом. Вышел мальчик, но на этот раз он поддерживал спутника.