Шрифт:
– Похоже на отек Квинке. Что он ел? Пил?
– Чай, – ответила Тома.
– Новый сорт?
– Нет, мы всегда такой берем.
Аня вытащила из сумочки шприц и ампулу.
– Когда Кристина прилетела и начала рассказывать, я сразу поняла, что это аллергия. Сейчас сделаю укол, но его будет мало.
– «Скорая» уже едет, – успокоила ее Тамарочка.
– Вы пока думайте, на что Олег мог выдать такую реакцию, – велела Аня, – может, его оса укусила.
– Да нет, – развела я руками.
– Или надел новую одежду?
– Он в этой рубашке второй год ходит.
– Соображай, Вилка! – заорал Семен. – Чем вы тут занимались?
– Ничем, просто сидели рядом.
– Ты косметику не меняла? – поинтересовалась Аня, делая укол. – Пудра, губная помада, румяна… Бывают среди них аллергичные вещи.
– Я практически не пользуюсь летом красками, да и все, что у меня есть, куплено давно, – пролепетала я.
– Олежку на Вилку раздуло, – выпалил папенька, – она кого хошь до обморока доведет. Вот со мной парень срок мотал, двух жен убил. Аллергия у него на них была, как начинали зудеть, он за топор хватался – и ку-ку! Никак сдержаться не мог! Прямо жаль его, несчастного, за что сажали? За болезнь!
– Может, духи? – сказала Аня. – У меня один больной чуть не умер. Пришла его жена навестить, наклонилась поцеловать, он вдохнул незнакомый аромат, и готово, отек гортани. Еле-еле вывели…
Тут в комнату, лязгая железным чемоданом, вошли врачи «Скорой», и началась обычная в таких случаях суматоха. Куда поставить ящик с лекарствами? Принесите еще стул. Где помыть руки? Найдите чистое полотенце. Что предложить докторам: чай или кофе? Сколько дать им денег? И давать ли вообще? Немедленно притащите удлинитель и сложите пустые ампулы на тарелочку…
Пока Кристина, Томочка, Ленинид и Семен решали проблемы, я быстренько шмыгнула в ванную и принялась яростно тереть намыленной мочалкой шею. Феромоны! Олег обнял меня и моментально начал распухать. Господи, у него и впрямь возникла аллергия на жену.
Тщательно вымывшись, я выбросила пузырек в помойное ведро и прибежала в спальню. Олег, укрытый одеялом, мирно спал. Врачи, тихонько переговариваясь, толкались в прихожей.
– Чайку попейте, ребята, – упрашивал их Сеня, – ничего такого особенного, бутерброды с колбасой, хлеба, правда, нет, одни сухари.
Доктора переглянулись и пошли на кухню. Томочка захлопотала возле плиты. Ленинид наклонился и поднял пузырек, очевидно, я, вышвыривая тару из-под духов, как всегда, промахнулась.
– Что в нем было? – поинтересовался папашка. – Эй, девки, гляньте, может, нужная вещь?
Я сделала вид, что не слышу, и отвернулась к окну.
– Мама! – закричала Кристина. – Ленинид!
Я обернулась. Лицо папеньки стремительно отекало. Глаза начали закрываться, губы поползли в разные стороны. Врачи бросились к нему. Я только хлопала глазами, ну и ну, профессор создал совершенно сногсшибательный парфюм, причем в прямом смысле этого слова. Просто с ног сбивает любого, кто вдыхает запах.
Минут через десять Ленинида уложили в кровать, а медики вернулись на кухню.
– С чего его вдруг растаскивать стало? – в глубоком изумлении спросил один из эскулапов.
– А вот пузырек, – затрещала Кристина, указывая на выпавшую из рук Ленинида емкость, – он ее нюхнул…
Я хотела взять флакончик, но меня опередил Семен.
– Ну-ка гляну! – воскликнул он.
– Положи! – взвизгнула я.
Но Семен, непослушный, как все мужчины, поднес пузырек к лицу и сказал:
– А не пахнет ничем!
В то же мгновение его губы начали увеличиваться в размерах. Медикам вновь пришлось в спешке открывать укладку с ампулами.
Вскоре и Сеня был помещен в кровать, доктора, весьма удивленные, вновь сели пить остывший чай.
– Что в том пузырьке было? – хором поинтересовались они.
– Не знаю, – быстро соврала я, – небось лекарство какое-нибудь!
– Дайте гляну, – попросил фельдшер и потянул руку к флакончику, стоявшему на мойке.
Но я быстрее звука метнулась вперед, схватила пузырек и побежала с ним в коридор. В ведро его выбрасывать нельзя, любопытные парни сейчас же вытащат отраву. Лучше пока запихну флакончик к себе в сумку, а завтра вышвырну в контейнер на улице! Сотрудникам «Скорой» нельзя даже прикасаться к таре из-под духов, потому что у них тоже начнется отек Квинке, а я умею делать уколы лишь теоретически. Ладно, можно, конечно, позвать Аню, но что прикажете потом делать с двумя спящими врачами? Нет уж, береженого бог бережет, хватит с нас Олега, Ленинида и Сени!
ГЛАВА 23
Утром Куприн как ни в чем не бывало отправился на работу, у него даже не болела голова, и вообще он чувствовал себя просто распрекрасно и имел цветущий вид. Я же еле-еле доплелась до ванной. Боясь, что феромоны прочно угнездились на моей шее, я легла спать подальше от Олега, в гостиной, на неудобном диване, и полночи пыталась справиться с разъезжавшимися во все стороны подушками, скомкала простыню и задремала лишь под утро. Но едва глаза закрылись, как в спальне у Томочки затрезвонил будильник, и меня смело с ложа.