Меня передернуло. Жадность Луизы пугала, а ее открытость и странная для взрослого возраста наивность изумляли.

Впрочем, может, она просто инфантильна? Отсюда и неумение ощутить скорбь. Пятилетний ребенок не станет плакать на похоронах бабушки, он зарыдает, когда поймет, что та больше никогда не испечет ему сладких ватрушек. Только зрелая личность способна скорбеть о человеке как об индивидууме, остальные пожалеют не покойного, а себя, оставшегося без ласки, внимания или денег.

– Чего молчишь? – поинтересовалась Луиза, подталкивая меня к выходу. – Что скажешь про мою идею?

– Мне кажется, это ужасная затея!

– Да? Ну ладно, прощай, позвоню, если Квашня объявится! – сказала Луиза, когда мы вместе вышли на улицу.

Я кивнула и стала искать свои «Жигули». Понадобилась целая минута, прежде чем я вспомнила, что моя тачка теперь отлично тюнингованный вариант.

– Эй, – крикнула Луиза, – постой!

Я обернулась и увидела, что наследница, уже поймавшая такси и успевшая сесть в машину, высунулась в открытое окошко.

– Что случилось?

– Да Квашня эта!

– Ты вспомнила ее?!

– Нет, но фамилия отчего-то знакомой вдруг показалась!

– Наверное, ты встречала в поваренной книге слово «квашня», – вздохнула я.

– Нет, – задумчиво протянула Луиза, – вначале имя с фамилией неизвестными показались, но сейчас… Лера Квашня… Кто мне о ней говорил, а? Ладно, вспомню, позвоню. Давай, покатил, заплачу сполна, думаешь, денег мало? Ошибаешься, у меня ими полны карманы.

Последнюю фразу Луиза сказала таксисту, черноволосому черноглазому мужчине. Тот оскалил в улыбке золотые зубы.

– Ай, сам красавыц, денег пално, ты замуж не хочешь?

Луиза счастливо рассмеялась, наемный экипаж, дребезжа всеми частями и издавая предсмертный кашель, поехал по проспекту, я, удрученно покачав головой, села в свою машину. Нарвется Луиза на неприятности! Разве можно столь откровенно кричать о набитом до отказа кошельке? Надо же, как ей мечталось о богатстве, до такой степени, что, обрадовавшись смерти единственных родных людей на земле, она готова рассказать о своей удаче всему миру.

Руки повернули ключ в зажигании, «Жигули» тихо поехали вдоль тротуара, потом замерли у светофора.

– Вау, супер, – донеслось слева.

Я повернула голову, из притормозившей рядом «десятки» высунулся парень лет двадцати.

– Классные колеса! – заорал он. – Где купила?

– Нормальная «обувь», как у всех, – не поняла я его восторга, – просто новая.

– Ты че? Про колпаки не знаешь?

– А что с ними?

– Тю, дура! Они же вертятся.

– Как?

– Ну, в обратную сторону.

– Не понимаю.

Юноша закатил глаза.

– Припаркуйся.

Я покорно встала у обочины, «десятка» замерла рядом, из нее вышел водитель.

– И правду в невпонятках, чего обула? – спросил он.

– Ну… мне сделали подарок, резину сменили.

– Давай проеду пару метров, а ты глянь!

Я кивнула, юноша влез в мои «Жигули» и тронул машину, я разинула рот. Если вы катите вперед, то колеса вертятся в том же напрвлении, правда? Но сейчас «копейка» двигалась по проспекту, а круглые шины совершали обратное движения.

От неожиданности я икнула, но потом сообразила, в чем дело. Колеса ведут себя нормально, а вот прикрывающие их огромные колпаки отчего-то поворачиваются против часовой стрелки.

– Суперская фишка, – завздыхал парень, вылезая из машины, – повезло же тебе, такой дорогой подарок сделали. Эх, мне бы такие диски! Мечта! До сих пор я только слышал о них.

Я вновь влезла за руль. Да уж, Голубев постарался изо всех сил, представляю, какой вопль издаст Олег, увидав новые колпаки «Жигулей», муж испытает приступ самой подлинной зависти.

Внезапно меня охватила тревога. Ну почему Куприн не звонит? Потом пришло раздражение. Почему не звонит? А откуда ему трезвонить? Телефончик наш бравый милиционер забыл невесть где, вернее всего, потерял, новый он покупать не станет. Впрочем, супруг мог бы воспользоваться аппаратом коллеги, городским телефоном или, в конце концов, почтой. Но Олег напрочь забыл о жене, он сейчас увлечен работой и выкинул все «гражданские» мысли из головы. Значит, беспокоиться не о чем, у Куприна в жизни полный порядок, а разбор полетов я ему всегда успею устроить. Вот он какой! С глаз долой – из сердца вон! Отлично получается, улетел и забыл про жену.