Он сосредоточенно прожевывал очередной кусок, когда его осенило: да ведь это же, как раз то, что ему нужно! Как же он сразу-то не сообразил! Опасность останется, но Хараг ничего не будет знать об этом! Ведь он уверен, что никто из непосвященных не знает заветных слов! А вот Конан знает их! Вот с этим-то известием и явится к Главе Малого Круга Халдон. Придет, чтобы спасти тайный город от проклятого варвара.

Спасти накануне церемонии пробуждения Спящего, а это не шутка! Вот тогда он действительно сможет рассчитывать на награду!

Что же для этого нужно? Во-первых, время. Xapaг должен почувствовать себя в безопасности, иначе сообщение его не произведет должного впечатления. Значит, торопиться не надо. Правда, и тянуть не стоит. Конечно, если побыстрее нагнать Харага, он просто прикажет привратнику до окончания церемонии никого не впускать, даже тех, кто правильно назовет пароль. Но он-то, Халдон, что получит с этого ничего. Он вновь задумался. Пожалуй, самым лучшим будет, если он останется на ночь в этом уютном заведении, где хорошо кормят и недурно поят, и спокойно отдохнет, а назавтра отправится в путь.

Успокоенный этими мыслями, он подозвал хозяина и поинтересовался, не найдется ли для него комната.

Комната, конечно же, нашлась, и он без промедления отправился наверх, заявив, что расплатится поутру, и, наказав, получше смотреть за конем, которому предстоит длинный путь.

Отряд мчался во весь опор. Помимо сотни Бруна, после сражения с бронзовой Деркэто пополнившейся новыми бойцами, в нем были десяток слуг, Тефилус, не пожелавший остаться дома, а также Конан, Акаяма, Зул и Мэгил, который скакал впереди всех с сидевшим на правой руке, облаченной в перчатку из толстой воловьей кожи, Фаном.

Надежды догнать беглецов, промчавшихся в этом самом месте на полдня раньше, у них не было, однако, они все равно торопились. До гор еще было далеко, когда Конан вдруг насторожился, краем глаза, уловив, справа от себя движение. Он обернулся и увидел, что Брун смотрит туда же. Киммериец чуть придержал повод и мгновение спустя оказался рядом с воином.

Теперь стал виден очень большой отряд, насчитывавший никак не меньше тысячи воинов. Скорее уж его можно было назвать небольшой армией. Брун не сводил с них внимательного взгляда и не заметил, как рядом с ним оказался Тефилус.

— Что будем делаться?— обратился сотник то ли к Конану, то ли к Тефилусу.

— Я пробьюсь, и ничто меня не задержит,— напыщенно ответил Дознаватель и упрямо поджал губы.

— Подожди, оставим драку напоследок.

Конан шлепнул жеребца ладонью по крупу и резко вырвался вперед. Акаяма и Мэгил чуть придержали коней и тотчас поравнялись с Тефилусом и Бруном. Зул же, наоборот, последовал за киммерийцем.

Брун поднял руку и натянул поводья. Его конь резко остановился, а вслед за ним и весь отряд. Разгоряченные животные прядали ушами, нервно переступали копытами и громко отфыркивались, успокаиваясь, в то время как люди напряженно следили за двумя всадниками, во весь опор уходившими к горам. Тефилус ударил пятками своего гнедого и подъехал к сотнику.

— Почему мы остановились? Разве я давал команду.— Взгляд его пылал гневом, но Брун оставался спокоен.

— Твое дело отдавать приказы. Мое — выполнять их, но как — это уж я буду решать сам. Сейчас я считаю, что лучше остановиться и не рисковать понапрасну. Силы слишком неравны.

— А-а! Так ты тоже не доверяешь варвару!— едва ли не обрадовался Королевский Дознаватель.

— Я полностью доверяю ему! — Он оглянулся, видимо посчитав разговор законченным, и окинул своих людей, особенно новичков, быстрым, но внимательным взглядом.— Проверить оружие и приготовиться! Команда последовала как раз вовремя. В следующий миг орда лавиной ринулась на них. Грохот копыт стремительно нарастал подобно каменной лавине, низринувшейся с крутой вершины. Вот еще немного, и она сметет жалкую горстку смельчаков, рискнувших оказаться у нее на дороге.

Тефилус едва расслышал резкий гортанный выкрик, и все стихло так же внезапно, как и началось. Стена зуагиров остановилась в пятидесяти локтях. От нее отделились четверо всадников и неспешной рысью потрусили к его сотне.

Гнедой под Тефилусом встал на дыбы и обиженно заржал. Тот ударил коня пятками и вдвоем с Бруном направился навстречу приближавшимся всадникам.

Двое из них были Конан с Зулом. Двух других, одетых в пестрые джуббэ, с белоснежными сарыками на головах, Тефилус не знал. За спиной у каждого из оставшихся на месте воинов висел короткий, причудливо изогнутый лук, на поясе кривая сабля и кинжал. У некоторых Брун различил по три — пять метательных ножей, служивших явно не украшением.

Это была грозная сила. Брун знал, что таких кланов воинов-скотоводов, занимавшихся всем, чем угодно, от разведения племенных верблюдов до сопровождения караванов в соседний Туран и даже дальше, на восток, вплоть до Вендии и далекого Кхитая, немало бродило по бескрайней степи, давным-давно поделенной между племенами, ревностно оберегавшими границы своих владений.

Всадники сблизились и остановились в пяти локтях друг от друга. Конан выехал чуть вперед.

— Позволь представить тебе Тулгун Сада, главу клана Дасаев, и его сына Таргана. Они из племени зуагиров,— киммериец заметил, как при этих его словах дернулось лицо Тефилуса, а Брун прищурился, словно прицеливаясь,— но давно уже оторвались от своих корней, решив вести более спокойный образ жизни.