Наконец он выбрался к заветной двери. Её наполовину скрывала ширма, расписанная весенними цветами и пестрыми птицами. Дверца была темная, почти квадратная, без каких-либо признаков ручки, молотка или щеколды. Лишь замочная скважина говорила о том, что сюда можно войти при помощи ключа — или отмычки.

Ключа у Конана не было. Зато имелся большой опыт по вскрыванию замков, потайных и простых, с секретами и без. Он был уверен, что справится и с этим. Но стоило ему сунуть в скважину кончик кинжала и надавить, как откуда-то послышался голосок — не очень громкий, но тонкий и пронзительный:

— Тут кто-то хочет выйти без ключа? Хо-хо! Без ключа!

Конан отпрыгнул от двери и огляделся, выставив перед собой кинжал. Никого не было. Только из-за ширмы вышел зверек, похожий на черного пушистого котенка, и сел, облизываясь.

У него были большие лапы, толстое брюхо и круглая, непропорциональная голова и хвост морковкой. Но размерами этот котенок был с небольшую собаку.

«Кошка», — равнодушно подумал киммериец и снова принялся ковырять кончиком кинжала в замке. Что-то щелкнуло. Зверек зевнул, показывая розовую пасть и острые, как иглы, зубы, взглянул на Конана зелеными раскосыми глазами и сказал:

— Ты напрасно думаешь, что его можно открыть без ключа. Он магический.

Киммериец, едва не выронив кинжал, уставился на говорящую кошку. Ничего примечательного, кроме размеров, в ней не было — кошка как кошка. Однако она говорила, щуря на непрошеного гостя хитрые глазищи, и говорила вполне разумно:

— Поскольку эта дверь ведет в сад, а из него можно попасть в покои Четырех Императриц, ключ от нее есть лишь у нашего повелителя. — Зверек зажмурился, снова облизнулся и добавил: — И у меня-а-у.

По поверьям асиров и ваниров кобольды, мелкие духи-пакостники, часто принимали обличье кошек и подолгу жили в доме, дразня детей и крадя из кладовок все самое вкусное. До сих пор Конан не верил в подобные бабьи сказки. Но кем бы ни был таинственный говорящий зверь, он назвался хранителем ключа, и киммериец протянул руку, сказав как можно спокойнее:

— Ну так дай мне его. Я выйду, и ты запрешь за мною, как было.

Зверек дернул хвостом.

— Ишь какой хитрый! Сначала поиграй со мной.

— Сначала я тебя придушу, — прошипел киммериец, теряя терпение. Времени было в обрез, каждую минуту его могли хватиться. — Мне нужно выбраться отсюда! Давай живее ключ, пока мы не перебудили весь дворец!

Черный любитель ночных игр как ни в чем ни бывало выгнулся дугой, потянулся и шагнул ближе к Конану.

— Нет, давай поиграем. Я сижу тут в стене дни и ночи совсем один, со мной никто не играет. Давай поиграем в загадки. Вот скажи к примеру: чем ворон похож на…

Договорить он не успел. Рука киммерийца вздернула его в воздух, стискивая тощее горло.

— Клянусь Кромом, ты сейчас будешь похож на поживу для ворона! Давай ключ, мне не до глупых загадок!

Кот беспомощно дернул всеми четырьмя лапами и вдруг замер. В следующее мгновение сквозь пальцы Конана потекла вода. Изумленный, он переводил взгляд со своей мокрой ладони на лужицу, растекшеюся по керамическим плитам пола. Внезапно из лужицы вынырнули глаза и очертился рот, расплывшийся в широкой улыбке.

— Не хочешь играть в загадки, так и скажи. Злиться-то зачем? — пропищал оборотень. Сквозь его водяное тело просвечивало что-то золотое, очень похожее на ключ с затейливой бородкой. Бывший кот стянулся в тугой прозрачный шар и откатился чуть назад, оставив на полу мокрое пятно. Глаза его смотрели с прежним веселым любопытством. — Поиграем во что-нибудь другое. В догонялки, а?

Конана внезапно осенило. Он склонил голову набок и наморщил лоб, словно что-то прикидывая.

— Ладно, перевертыш, я поиграю с тобой в загадки. Только уговор: если ты моей загадки не разгадаешь, отопрешь дверь и отпустишь. А если я не разгадаю — буду играть с тобой до восхода солнца. Идет?

— Идет! — обрадовался страж двери и, взлетев с пола белой совой, уселся на ширму. — Ту-гу! Загадывай! Я не знаю ответа только той загадки, которую хотел загадать тебе! Так что давай загадывай скорее! И будем играть еще!

Конан сощурился и медленно, раздельно произнес:

— Пока я плыл сюда, я потерял двоих, потом нашел двоих, потом разделил двоих. А теперь мне осталось объединить двоих — и я смогу вернуться домой. Ну-ка, что это такое?

Оборотень разволновался. Сорвавшись с ширмы, он сделал большой круг на бесшумных крыльях, спикировал на пол, превратился в маленький смерч и принялся кружить у самых коленей киммерийца. Конан, ухмыляясь, слушал его невнятное бормотание:

— Потерял, нашел, разделил, осталось объединить… Зерно и земля? Ветер и парус? А, знаю! — Из вихря выпал прежний котенок-переросток и выпалил: — Человек и его душа!