Сказанное мною ни в коем случае не следует понимать так, что преданность и искренность, знания и благой характер священника не имеют никакого значения. Они имеют огромное значение, но вот на способность черпать из этого конкретного резервуара они никак не влияют. Когда священник является искренним и благоговейным, все его чувства излучаются на его паству и вызывают подобные же чувства у тех, кто на них способен. Его религиозные чувства также вызывают неизбежный отклик, как показано на иллюстрации в нашей книге «Мыслеформы», и это ответное излияние силы приносит пользу и его пастве, равно как и ему самому. Таким образом, можно сказать, что священник, который отдаёт своему служению душу и сердце, несёт своей пастве двойное благословение, хотя этот второй тип влияния едва ли можно считать имеющим тот же порядок величины, как первый. Это второе излияние, которое низводится самой преданностью и благоговейностью, конечно же можно встретить вне Церкви столь же часто, как и внутри неё.

Ещё один фактор, который следует учитывать, это чувства прихожан. Если их чувства почтительны и благоговейны, это оказывает огромную помощь их наставнику и в огромной степени увеличивает количество духовной энергии, изливаемой свыше в ответ на преданную любовь. Их средний интеллектуальный уровень тоже является фактором, который надо учитывать, поскольку человек, который не только набожен, но и разумен, несёт в себе благоговение более высокого порядка, чем его более невежественный брат, и потому способен вызвать более полный отклик. С другой стороны, во многих местах поклонения, где много делается для упражнения интеллектуальных способностей, и например, главной считается не служба, а проповедь, редко можно встретить настоящее благоговение, а его место занимает отвратительный дух критицизма и духовной гордыни, который эффективно мешает несчастным прихожанам получать какие-либо хорошие результаты от того, что они считают духовными упражнениями.

Чувство преданности или беспечность, вера или скептицизм собравшихся не вносят никакой разницы в поток, идущий свыше, если службу проводит священник, имеющий требуемые полномочия черпать из предназначенного для этого резервуара. Но естественно, эти факторы вносят разницу в количество лучей, исходящих от освящённых даров, и таким образом, в общую атмосферу церкви.

Ещё одним очень важным фактором является эффект, производимый музыкой, используемой в ходе службы. Читавшие «Мыслеформы» вспомнят изображения поразительных ментальных, астральных и эфирных сооружений, которые выстраиваются под влиянием звука. Общее действие звука — это вопрос, за который я возьмусь в другой главе, а здесь коснусь лишь той его стороны, которая относится к церковным службам.

Ведь существует ещё одно направление, в котором эти службы способны производить удивительный и мощный эффект, и о котором не подозревает большинство участвующих в них. Благоговение Церкви всегда было сосредоточено в основном вокруг литургии, как акта самого высокого и чистого восхищения и поклонения, которое только возможно, и потому самые возвышенные усилия её величайших композиторов также были связаны с этой службой. Здесь мы можем видеть ещё один пример того, с какой мудростью всё это было первоначально устроено, а также пример полнейшей глупости тех, кто столь бестолково пытается внести в это «улучшения».

Каждая из великих церковных служб (а особенно — празднование евхаристии) изначально была спланирована так, чтобы выстраивать мощную и упорядоченную форму, выражающую и окружающую центральную идею — форму, которая должна облегчать и направлять излучение влияния на всё селение, окружающее церковь. Можно сказать, что замысел здесь двойной — принять и распределить великое излияние духовной силы, а также собрать любящую преданность людей и предложить её перед престолом Бога.

В случае литургии, как она совершается в католической или православной церкви, разные части службы сгруппированы вокруг центрального акта освящения с таким расчётом, чтобы обеспечивалась симметрия создаваемой при этом огромной формы, и на молящихся оказывался непосредственный эффект. Изменения, сделанные в Англиканском Молитвеннике в 1552 году, были, очевидно, работой людей невежественных относительно этой части вопроса, поскольку они полностью эту симметрию нарушили, что является одной из причин крайней желательности того, чтобы Англиканская Церковь так скоро, как это возможно, добилась бы позволения использовать в качестве альтернативы мессу короля Эдварда VI согласно молитвеннику 1549 г.

Одним из самых важных эффектов, производимых церковной службой как на самих прихожан, так и на окружающую область, всегда было создание этих прекрасных и благоговейных мыслеформ, через которые излияние силы из высших миров может происходить гораздо легче. Они получаются лучше и их эффективность повышается, если значительная часть принимающих участие в службе делают это с разумным пониманием, но даже когда их преданность невежественна, результат всё равно выходит прекрасным и возвышающим.

Большинство сект, которым непосчастливилось отколоться от Церкви, полностью потеряли из виду эту внутреннюю и более важную сторону публичных служб. Идея служения Богу почти исчезла, и её место в значительной мере занято фанатичным проповедованием узких богословских догм, которые всегда бывают маловажными, а зачастую и смехотворными. Читатели иногда выражали удивление по поводу того, что пишущие с оккультной точки зрения столь явно высказываются в пользу практик Церкви по сравнению с практиками разнообразных сект, обладающих мышлением во многих отношениях более либеральным. Причина тут как раз в том, что они учитывают ту самую внутреннюю сторону вещей, которой мы сейчас заняты.