Как уже было описано, эмоциональный эффект мероприятий, проводимых участниками «религиозного возрождения», является очень мощным. Он не только даст маленький дополнительный толчок, необходимый для обращения тому, кто уже к нему готов, но иногда может захватить и человека, который вовсе к нему не готов. Это воздействие может оказаться достаточно мощным, чтобы перенести его через разделительную линию, и временно заставить его провозглашать (причём совершенно искренне), что он тоже обращён. Но постоянный эффект будет вовсе не таким. Во втором случае человек в действительности ещё не готов; в низшей части его природы имеется огромное количество неконтролируемой силы, и хотя временно над ней возобладали силы, присутствующие на религиозном собрании, она ещё утвердит себя, когда их действие прекратится, и человек неизбежно скатится к своему прежнему образу жизни. Мы не должны осуждать его за это — сила, необходимая для постоянного контроля за низшей природой, растёт очень медленно, и было бы неразумно ожидать, что она может развиться при одной вспышке энтузиазма. В случаях, где кажется, что это так, сила просто тайно накапливалась долгое время.

Так что я повторяю, что вовсе не отрицаю реальность внезапных обращений, случающихся иногда; также не отрицаю я и некоторую пользу, которую может принести преданный энтузиазм, вкладываемый в «религиозное возрождение». Но я также могу поручиться и за верность всего сказанного выше об общем эффекте подобных собраний и роли в них нечеловеческих существ; и по этой причине я не могу не прийти к выводу, что подобного возбуждения всем изучающим оккультизм следует избегать.

В редких случаях, когда огромная толпа движима преобладающей идеей, которая полностью бескорыстна, в игру вступает совсем другой разряд существ — астральные ангелы (кама-дэвы), активно радующиеся добру. Под их руководством временно усиленные вибрации оказываются безопасны и даже полезны, поскольку эти существа понимают человеческую природу и знают, как безопасно вернуть её в обычное состояние.

Несколько лет назад мне случилось видеть примечательный пример этого, но прежде чем дать его описание, я сначала скажу несколько слов о той добродетели, что послужила причиной этому взрыву эмоций. Ведь вся разница здесь в мотиве — в только что описанном случае он был в основе своей эгоистическим, тогда как здесь он был лишён эгоизма; в одном случае это была надежда на личное спасение, тогда как в другом это были верность и патриотизм.

Патриотизм — добродетель, на которой в эти дни настаивать необходимо. Но мы должны убедиться в том, что понимаем по этим словом. Имеется в виду не предрассудок, не шовинистическая пустая похвальба. Есть люди, которые не видят ничего хорошего ни в одной стране, кроме своей собственной, и постоянно бахвалятся её преимуществами, оскорбляя и понося все другие. Они не патриоты, а просто хвастливые шовинисты, и демонстрируют не силу своей преданности родине, а глубину своего невежества.

Истинный патриотизм — сама противоположность всего этого; он признаёт, что у каждой страны есть свои преимущества и слабые стороны, и что у каждой нации есть свои достоинства, но также есть и свои недостатки, ибо никакая политическая или национальная система пока что не совершенна, и повсюду даёт о себе знать человеческая природа. Тем не менее, он видит, что человек в долгу как перед родителями, взрастившими его, и семьёй, частью которой он является, так и перед страной, в которой он родился, ибо рождение в ней — не дело случая, а следствие кармы. Он помещён туда, потому что именно таковы заслуженные им условия; кроме того, они лучше всего способствуют его эволюции, и он помещён в них не только чтобы получать, но и чтобы давать, ведь лучше всего человек учится служением. Потому он должен быть готов быть призванным на работу для своей страны и с охотой соглашаться на те меры, которые могут быть необходимы для общего блага, даже если ему лично они несут убыток. Ради интересов страны он должен забыть свои личные желания и интересы, и когда появляется возможность, щедро отдавать себя служению ей.

Я в курсе, что среди приверженцев так называемого передового мышления есть те, кто насмехается над патриотизмом как над признаком низкого уровня развития и считают его такой добродетелью, которая наполовину является пороком. Но это ошибочное воззрение, потому что в таком случае по тем же причинам можно было бы насмехаться и над семейными чувствами. Верно, что и любовь к своей семье, и любовь к своей стране являются более ограниченными чувствами, чем универсальная любовь, тем не менее, они — этапы на пути к ней. Если примитивный человек думает только о себе, то распространение своей любви на то более широкое «я», которое мы называем семьёй, будет для него прогрессом, а научиться чувствовать и мыслить в национальном масштабе станет ещё одним шагом на том же пути. Позже он научится мыслить и чувствовать в категориях всего человечества, а затем увидит, что и животные, и растения — тоже наши братья, хотя и меньшие, и что вся жизнь есть божественная Жизнь, и таким образом любовь, некогда ограниченная лишь своей личностью, своей семьёй, своим родом и своей нацией, станет столь же широка, как безбрежное море божественной любви.

Но весьма необходимым этапом на пути к этой цели является тот патриотизм, который заставляет человека поступиться интересами своего покоя и комфорта, отмести соображения личной выгоды и даже пожертвовать своей жизнью ради служения родине. Естественно, что олицетворением страны для него становится её правитель, и так он развивает в себе ещё одну добродетель — преданность, и его характер таким образом очищается и возвышается. То, что короли часто бывали недостойны этого высокого чувства — печальный факт, но это не мешает другому факту — пользе этого чувства для тех, в ком оно пробуждается. Когда же случается, что самодержец как раз таков, каким и следует быть правителю, мы наблюдаем стечение обстоятельств, в которых верность ему может принести наибольший эффект, и правитель и его народ достигают великолепных результатов.

Примечательным примером этого был энтузиазм, вызванный празднованием бриллиантового юбилея королевы Виктории. Внутренняя сторона этого была для тех, кто мог видеть её, незабываемым зрелищем. Случилось так, что благодаря доброте друга мне удалось наблюдать эту процессию из окна одной из контор в Сити, находившейся на маршруте её движения. Даже с физической точки зрения украшения преобразили сумрачные лондонские улицы. Фасады высоких зданий по обеим сторонам мрачной улицы были целиком покрыты своеобразными лесами, которые образовывали перед каждым окном временные балконы, тесно облепленные мужчинами, женщинами и детьми, так что унылые здания украсились рядами лиц, идущими один над другим, и процессия шла как бы в ущелье, стены которого были построены из человеческих тел.

Большинство людей были бизнесменами со своими жёнами, семьями и сельскими друзьями. Эти последние вносили элемент веселья и любопытства, непривычный для строгих и тёмных улиц Сити, ведь как правило, они радовались этому случаю и критически изучали туалеты своих соседей. Сами же люди из Сити в большинстве случаев не могли освободиться от своих забот, и всё ещё были окружены мыслеформами, связанными с ценами и процентами. Иногда проносился какой-нибудь привилегированный экипаж, или проходил полк солдат, который должен был участвовать в шествии, но они редко привлекали более чем мимолётное внимание этих деловых людей, которые почти незамедлительно возвращались к своим расчётам. Даже когда наконец появилась сама процессия, их интерес был лишь половинчатым, и они видели её на фоне акций и финансовых интересов.