Дубовский посмотрел в мою сторону. Взгляд его был цепкий и настороженный. Бывший опер словно ощупал меня глазами, вроде как подержал и отпустил. Внимательный и по-профессиональному быстрый осмотр. Может, я преувеличиваю и Леня вовсе не запомнил меня, однако рисковать не хотелось, поэтому я решила кардинально изменить внешний вид.

В обыденной жизни я мало крашусь, но не потому, что считаю косметику порочной, просто некогда, да и лень, честно говоря, проводить по часу у зеркала, наводя красоту. Набор средств в моей косметичке минимален – тональный крем, губная помада и подводка для глаз. Но у Ириши в комнате явно найдется богатый арсенал.

Я побежала в спальню к девочке. Бог мой! Комната стала похожа на магазин. Из шкафа выпали вещи, на кресле, стуле и даже письменном столе навалены горы шмоток – кофточки, брюки, юбки, платья… На подоконнике стоял угрожающего размера саквояж. Я открыла его и ахнула. Просто передвижная лаборатория гримера, я не знала назначения и половины вещей. Вот, например, эта тоненькая трубочка, из которой выдвигается бледно-голубой столбик… Помада или тени? Зачем нужны непонятного вида куски поролона на липучках? Что делают маленькой железной щеточкой с изогнутыми щетинками? По мне, так она очень похожа на собачью пуходерку… И жидкость в крохотном флакончике, переливающаяся всеми цветами радуги, она-то к чему? Лак для ногтей? Но кисточки нет…

Порывшись с полчаса в чемоданчике, я приняла наконец решение. Лицо покрою пудрой цвета загара, наведу пожирней брови и глаза, губы намажу темно-вишневой помадой, а волосы спрячу под шапочку, которую надвину пониже – на улице холод, многие женщины не снимают головные уборы даже в помещении. Наверное, клуб находится в подвале, а там, как правило, холодно…

Интересно, что может надеть скромная, слегка придурковатая училка биологии? Я с сомнением начала перебирать Иринин гардероб. Ну уж точно не розовый топик, не синие бриджи и не ярко-голубое платье-стрейч. Впрочем, кожаные штаны, жилетка с заклепками и панама тоже не подойдут. А вот очень миленькая кофточка в английском стиле, на пуговичках, с длинными рукавами и круглым воротником. Одна беда – она абсолютно прозрачная и сшита из материала, больше всего напоминающего пленку для парников, в пару к ней штаны – брючины темно-серые, а зад словно сделан из стекла, впрочем, спереди тоже все напросвет. Представляю, как отреагируют сексуально озабоченные мальчишки-подростки, если к ним в класс войдет учительница в таком прикиде. Наконец я вытащила невесть как попавшую в Ирочкин шкаф клетчатую темно-зеленую юбку самого банального покроя и длины, а сверху решила надеть ангорский свитерок, щедро украшенный искусственным жемчугом и бисером.

Я немедленно принялась за дело. Свитерок болтался на мне, будто мешок на палке. У Иришки высокая, аппетитная грудь, у меня же она еле-еле тянет на первый размер. Я всегда завидовала дамам с пышными формами и научилась ходить, как балерина, с абсолютно прямой спиной, чтобы выглядеть чуть-чуть покрупней. Вот ведь странность, другие женщины изводят себя диетами, тайскими таблетками и шейпингом. Результат у несчастных, как правило, нулевой. Стоит один раз поесть по – человечески, и стрелку весов зашкаливает. Я же спокойно лопаю на ночь восхитительную шоколадку «Красный Октябрь» и просыпаюсь, похудев на полкило. Ей-богу, господь большой шутник, он никогда не дает человеку того, что тот хочет. Мне не нужна худоба и наплевать на фигуру, но мои параметры, как у манекенщицы – 88-56-88, только рост подвел. Другая же все отдаст за плоский живот и в результате весит около двух центнеров.

Продолжая философствовать, я запихнула в лифчик огромные куски ваты, стало чуть лучше. Теперь я походила на золотушного подростка с силиконовыми протезами. С юбкой тоже беда. Я влезла в нее, не расстегивая пуговиц, и она тут же свалилась на пол. В принципе можно было поискать что-нибудь другое, но я с упорством осла пыталась приладить юбку на себя. Наконец я сообразила. Нацепила плотные колготки и обмотала талию несколько раз полотенцем. Юбка села как влитая, свитерок спустился почти до бедер. Вид замечательный. Жутко накрашенная бабища неопределенного возраста, грудь, живот и талия у которой слились в один ком, и из-под слишком длинной юбки торчат две тонких ноги в больших тапочках. При росте около метра шестидесяти я ношу полный тридцать девятый размер обуви.

Оставшись довольна результатом, я схватила телефонную трубку и набрала номер галереи.

– Слушаю, – ответил мелодичный женский голос.

– Позовите господина Дубовского.

– Минуточку.

В мембране зазвучала бодрая музыка, мотив повторялся бесконечно и мог довести человека с моим музыкальным слухом до полного паралича. Наконец раздался сочный бас:

– Алло.

– Господин Дубовский?

– Он самый.

– Извините за беспокойство, – заблеяла я, – но мне сказали, что вы коллекционируете бабочек…

Леня молчал, в трубке слышалось его напряженное дыхание.

– Простите, – снова завела я, – я преподаю в школе биологию и тоже интересуюсь бабочками, имею некоторые очень недурные экземпляры, но жалованье у меня маленькое, сами понимаете, бюджетница, нам мало платят, а бабочки замечательные.

– Что вы хотите? – прервал меня Леня.

– Показать вам коллекцию, может, захотите купить…

– В субботу приходите в клуб папионистов, знаете адрес?

– Да.

– К полудню, найдете меня во второй комнате. Кстати, кто дал вам мой телефон?

– В нашей школе учится девочка Ирина, у нее отчим художник, вот она и рассказала о вас и телефон сообщила.

– Ясно, – бросил Леня и, не попрощавшись, отсоединился.

Не слишком любезный господин. Да, вышел облом, придется разгримировываться. Потратив полчаса на то, чтобы принять нормальный вид, я вновь взялась за телефон. Если визит к Лене откладывается на завтра, попробуем поболтать с Зюкой. И снова приветливое сопрано пропело:

– Слушаю.

– Будьте любезны госпожу Иванову.