Скрипнув от злости зубами, я подошла к ларькам, но там, естественно, не нашлось никаких пельменей, только жвачка, конфеты да чипсы. Вагончик «Русские блины» закрылся, в «Крошке-картошке» милая женщина с усталым лицом сказала:

– Подойдите не раньше чем через полчаса.

Последняя надежда была на «Куры-гриль», но, когда я подлетела к белой будочке, две девушки в кокетливых голубых фартучках вытаскивали пустые шампуры.

– Курочек нет? – заискивающе спросила я.

– Всех съели, – улыбнулась одна продавщица.

– Приходите завтра, – посоветовала другая.

В полном отчаянии я оглядела окрестности и увидела тетку, прыгающую вокруг холодильника.

– Что у вас? – поинтересовалась я, заглядывая через стекло огромного ящика.

– Пицца, – клацая зубами, ответила торгашка, – бери, не прогадаешь. Вкусно, сил нет.

Но мне показалось подозрительным, что она торгует полуфабрикатами ночью, и я спросила:

– А что это все уже по домам разъехались, а ты тут стоишь?

– Ох, горе горькое, – вздохнула баба и потрясла пейджером, – вона глянь, чего скинули в восемь вечера!

Она сунула его мне под нос: «Машина сломалась, стой до упора, починим – заберем».

– Ну прикинь, – гудела бабища, – околела вся, ни пожрать, ни попить… Вот сволочи, автомобиль у них забарахлил, а мне чего, тут ночевать?

– Ладно, – вздохнула я, – чья пицца-то? Кто делает?

– Фирма. Италия. Потом еще придешь, – пообещала продавщица.

– И с чем она?

– Только с морепродуктами осталась. Колбасу и грибы разобрали.

– Это с морской капустой, что ли?

– Почему? – удивилась тетка. – Никакой тут капусты и в помине нет. Мидии, осьминоги, креветки и каракатица!

Я в задумчивости уставилась на холодильник. Представляю, что скажут дети, когда услышат, что им на ужин предлагается каракатица! Но альтернативы нет!

– Давай!

Женщина вытащила коробку и вручила мне ее со словами:

– Кушай на здоровье.

Когда пицца оказалась дома, Сережка, пришедший с работы в мое отсутствие, недоверчиво поинтересовался:

– А чего она какая-то синяя?

– Изделия с морепродуктами, – пояснила я, – темно-фиолетовые куски – скорей всего осьминог или каракатица.

– А вот этот несчастный червяк с выпученными глазами кто? – робко подала голос Лизавета.

– Мидия.

– Ну почему ты не купила что-нибудь более привычное, пельмени или сосиски? – упорствовал Сережка. – За фигом нам булка с акулой?

Мне страшно не хотелось рассказывать при всех про забытую корзинку с продуктами, поэтому я только фыркнула, засовывая кусок мерзлого теста в СВЧ-печку.

– Вы темные люди, дети гор. Так всю жизнь ничего слаще пельменей и не попробуете. Сейчас столько разнообразных продуктов кругом, ну неужели не интересно, а?

Через десять минут все столпились вокруг блюда, где исходила паром круглая лепешка со странными темно-фиолетовыми кусками.

– Ну и кто начнет? – бодро спросил Сережка, нарезая угощение. – Я не рискну, сначала посмотрю, что станет с тем, кто откусит от этого шедевра кулинарного искусства.

Катя взяла ломоть, понюхала, потом задумчиво пожевала и сказала:

– Ничего!

– Ничего особенного, – подхватила Лизавета, пробуя свой кусок.

– По мне, так отвратительно, – подвел итог Сережка. – Несчастная каракатица должна жить в море, рожать каракатят, а не служить начинкой для несъедобных пирогов!

– Бывает хуже, – отозвался Кирюшка, – к примеру, вареники с картошкой, которые мама позавчера притащила.

– Бр-бр, – вздрогнула Лиза, – вот уж мерзость так мерзость.

– Тесто и впрямь жестковато, – тихо сказала Катюша, – но вполне съедобно, только у нас теперь зубы и языки синие.

– Жуть, – взвилась Лизавета, – кошмар!

– Ерунда, – попробовала я успокоить домашних, – это из-за чернил.

– Минуточку, – напрягся Сережка, – ты хочешь сказать, что купила пирожок, политый тем, чем заправляют авторучки?

Глупость и вредность детей окончательно взбесили меня.

– Нет!!! Это не те чернила!

– А какие? – наседал Сережка. – Какие они еще бывают?

– У тебя в школе что по зоологии было?

– У него, – хихикнул Кирюшка, – всегда круглая тройка, вот у меня крепкая четверка!

– Значит, знаешь, какие это чернила?

– Ну, – замялся мальчик, – ну…

– Хорош, Дарвин, – заржал старший брат.

– Не надо ссориться, – мирно сказала Катюша, – осьминоги во время опасности выпускают из специального мешочка темную жидкость, думаю, что каракатицы делают то же самое, только и всего.