— На родственника полюбоваться? — не спуская взгляда с юноши, спросила Катерина.

— Не думаю, что он до сих пор с ней развлекается, — нахмурилась девушка, очень надеясь, что не ошибается.

— Зачем тогда тебе Лика? Не знаешь, как палас пылесосить? Желаешь проконсультироваться?

— Я понять желаю, почему она уволилась, и уволилась ли? А еще хочу знать… не знаю, — задумалась. — Много чего хочу.

— От ненормальной?

Маша вздохнула:

— Может она мне что скажет, из того, что я не знаю, и я что-нибудь пойму, наконец?

— Например?

— Что она делала у нас два года и почему уволилась именно сейчас? Как долго оказывала отцу половые услуги? И что его держало рядом с ней? Чем взяла Вадима? Знает ли моя мать, что у нее было с отцом? Разговаривала ли с ней об этом?

— Глупые вопросы. Вообще — далась тебе домработница?

— Я хочу понять, почему Вадим был с ней, а не со мной? Почему отец предпочитал эту убогую моей матери?

— А сама не знаешь? Хочешь я вместо Лики отвечу? Первый ответ — ты родственница, видимо Вадима это сильно смущало в отличие от тебя.

— Сначала не смущало, а потом смутило? — разозлилась Маша. — Не потому ли, что эта что-то наговорила? Ты можешь такой вариант исключить? Я нет. И потом я с ним не ругалась и замуж за него не собиралась! А он как пропал в пятницу, так не показывается, не звонит. Дела? Какие здесь у него могут быть дела кроме как развлекаться?

— Может он трудоголик?

— И поэтому отключил телефон? Два дня звоню — ноль.

— Не хочет тебя слышать.

— Вот! А почему? У нас были прекрасные отношения, планы, а здесь раз — и ничего, пропал, провалился!

Катя, разочарованным взглядом проводила студента, покидающего буфет, и вздохнула:

— Нет в жизни счастья.

Маша лишь отмахнулась от нее, пропустив мимо ушей замечание:

— Я хочу понять, почему они все проваливаются? Нормальные — исчезают, убогие — тут как тут. Димку Сусанина помнишь? Два свидания, заверения, и… тишина. А Влад? Пригласил на свидание и не пришел. Славка же, как не посылаю в туман, тут как тут. Вчера опять звонил.

— Карма у тебя такая.

Маша фыркнула:

— Не смеши.

— Ну, а что тогда? Лика, да? И с Владом и с Димкой, тоже она? Увела?

— Нет…

— Тогда, что ты до нее докопалась?

Грекова хмуро уставилась в стаканчик с газировкой:

— Понять хочу, что в ней так, а во мне нет? Почему она убогая жизнь людям ломает и угрызений совести не имеет, живет не печалясь, а я как дура, самокопанием занимаюсь, стараюсь и с совестью в ладах жить и в чужие семьи не лезу, а толку нет?

Рябинина удивленно покосилась на подругу:

— Дурная ты Маш. Что городишь, сама хоть слышишь? Скажи прямо: фигово тебе, оттого, что дома аут и Вадим кинул, вот и хочешь крайнего найти да на личике от души расписаться, не наказанья ради, удовлетворения для. А Лика твоя, по ущербности да безответности своей, самый подходящий вариант. Только не будет никакого удовлетворения, а вот отвратности на душе прибавится.

Маша зажмурилась на минуту, мотнула головой:

— Но должна же быть справедливость?! Она нам семью развалила: отец теперь направо, мать налево, не разговаривают друг с другом, и с нами. Мать с утра вещи в сумки складывала. И Вадим?! Я уверена, что нравилась ему.

— Ну-у, Маш, мне вон студентик понравился, а где он? Нету. Тебя обвинить, что ли? Или поплакать от огорчения, постенать о несправедливости? Делать больше нечего! Брось ты разбираться. Пошли лучше вечером погуляем?

Маша одарила подругу неприязненным взглядом: с тобой, что разговариваешь, что нет! Себя только и слышишь!

И подхватив сумку, потопала к выходу.

Вадим с довольной улыбкой нырнул в салон, чтоб положить коробки с платьем и фатой на заднее сиденье. Он представил себе Лику в этом воздушном наряде, и улыбка стал шире: она будет выглядеть великолепно, как маленькая фея, эльф.

Что же подарить любимому эльфу в честь свадьбы?.

Вадим захлопнул дверцу, и, постукивая по верху машины, оглядел вывески и витрины магазинов, убегающие вдаль по ходу проспекта. Ему хотелось подарить что-то достойное Лики, неизбитое, необычное и чтоб обязательно к душе. Но что?

И тут зазвонил сотовый. Греков посмотрел на дисплей — Вера.

— Слушаю тебя, — пропел радостно.

— Когда мы встретимся? — голос женщины был сух, тон деловит.

— С вещами или для души?

— С вещами. Я решила уйти от Егора.

— Понял еще вчера. Только так и не увидел тебя.

— Куда, когда? — раздались вопросы, как щелчки в автомате.

— Для начала привези паспорт. Загранпаспорт есть?

— Да.

— Значит его не надо, а обычный паспорт привези и оставь консьержу. Дом ты знаешь. Подъезд один — не ошибешься.