Как видите, спор принимал интересное направление.

– Не, - вдруг сказал Рябов.

Друзья посмотрели на него.

– Что означает ваше "не", юноша?
– напружинился полковник.

– Вы со мной не согласны?
– заинтересовался доктор.

Тут Рябов страшно смутился. Он схватился за очочки,

протер их, снова надел и заявил дрожащим голоском:

– Что вы! Я - за вас. Но я и не против вас, - поспешил он объясниться с полковником.
– Я, то есть мы с

вами, доктор, не отрицаем всякую науку. Мы просто подчеркиваем многовариантность бытия, правда? Ведь возможности человека использованы всего лишь на 0,000001%. Человек, например, может все. Он даже может, усилием воли, разумеется, зависать в воздухе!

— Чего?
– удивился офицер.

— А - летать, - тонко улыбаясь, пояснил Царьков.
– Наш друг хочет сказать, что человек сам и безовсего может летать, если того захочет его разум. А только это...
– он выдержал паузу.
– Это - старая идеалистическая сказка.

— Во-во, - поддержал полковник.

— Не летать, - осмелился уточнить Рябов.
– А лишь зависать в воздухе.

Доктор улыбался. Полковнику же при этих словах страшно захотелось пива. Полковник сглотнул, а доктор почти вежливо обратился к Рябову:

— И это всем простым людям дано или только избранным личностям?

— Не знаю, - потупился Рябов.

— А вы сами не можете продемонстрировать нам такой дивный случай?

— Могу, - тихо сказал Рябов.

— Но, разумеется, не желаете?
– рассмеялся доктор.

— Не хочу, но могу. Впрочем, могу и несмотря на нежелание, - совсем запутался Рябов.

Доктор вежливо захлопал в ладоши.

И тогда Рябов частично сложил шезлонг, превратив его в стул. Сел на стул. Напружинился. И немедленно медленно поднялся в небеса.

Представляете, какое тут наступило некоторое молчание?

Полковник дышал открытым ртом. А доктор спросил, заикаясь:

– Ну и что? Что там видно?

Сверху донесся унылый голос Рябова:

— Космос! Открылась бездна, звезд полна! Окоем! Тучки небесные, вечные странницы! Философия! И, кроме

того, тут, оказывается, рядом женский пляж, весь усеянный голыми женскими телами.

— Неужто... совсем... голыми?
– задохнулся полковник.

— Натурально голыми, - так же уныло прокричал Рябов.

— И все... э... прелести видно?
– оживился доктор.

– Ну...

— Так ты, это, Рябов! Ты возьми нас с собой, - засуетился полковник. И обратился к доктору: - Валерий Михалыч, скажи хоть ты ему, чтоб он нас взял!

— Рябов!
– крикнул доктор.
– Ты слышишь?

— Низзя, - уныло, но решительно отвечал Рябов.

— Ну, Рябов, не знали мы, что ты такая свинья, - горько сказал полковник.

— Да уж, - сухо подтвердил доктор.

— Правда же - низзя, - жалобно сказал Рябов. Но все-таки сильно снизился.

Доктор с полковником подпрыгнули и уцепились. Но стул не выдержал такой перегрузки и сразу упал вниз на то место, где он и раньше стоял. Упал, вызвав окончательное оцепенение у собравшегося пляжного народа, который стал невольным изумленным свидетелем вышеописанного.

Все друзья, кроме Рябова, раскатились по галечному пляжу, причинив себе некоторый телесный вред. Доктор горько пошутил, вытирая сочащуюся кровь:

– Вот оно! Факт, как говорится, на лице!

У полковника под глазом наливалась синяя гуля.

А Рябов молчал. Он тихо сидел на стуле, и при первом же взгляде на него становилось ясно, что человек этот не совсем прост. Такие люди опасны для общества, и как только они где появляются в общественном месте, у них необходимо с ходу требовать документы! Такие люди опасны для общества! Таких людей неплохо бы и вообще изолировать от общества куда-нибудь подальше!

Тут и далее речь пойдет о том, как мы с Ленушкой посетили фильм. Лена - это девушка, за развитием которой я слежу. Наше знакомство состоялось на вечере поэзии в краевой библиотеке, где выступали к-ские поэты - Р.С. и многие другие поэты.

Мы посетили фильм. Но вы не подумайте, пожалуйста, что я буду пересказывать вам сюжет этого фильма. У меня уже есть два или три рассказа, где пересказывается кино. Так что если вы их читали, то вам может показаться и нудно, и противно, и навязчиво, что я опять пересказываю кино. А я человек робкий до идиотизма. Очень мило выразился драматург Александр Володин в своем милом стихотворении, напечатанном, кажется, в "Комсомольской правде": "Мы - самоеды, себя грызущие". Так, по-моему. Очень мило.