– В моей спальне плохо закрывается балконная дверь, посмотрите, в чем дело.

– Не сумею исправить, наверное, – отказался Коля.

– Я хорошо заплачу, – улыбнулась Светлана. – Понимаете, я не люблю в свою комнату посторонних людей впускать, но вы мне симпатичны. Неужели не хотите заработать?

– Задаром бы сделал, – вздохнул Николай, – но у вас стеклопакеты, я в них не разбираюсь. Обычную дверь, дубовую, я элементарно налажу, а с пластиком не работаю.

– Все же гляньте, – настаивала Света, – вдруг просто надо винтик подкрутить.

Коля поднялся наверх, хозяйка закрыла дверь в комнату и спросила:

– Вам деньги нужны?

– Конечно, – кивнул столяр.

– Вы приехали на машине. Она ваша?

– Да.

– И давно водите?

– Всю жизнь, с четырнадцати лет, – ответил Николай, не понимая, куда клонит дама.

– Умеете держать язык за зубами?

– Не из сплетников, – пожал плечами Коля. – Я ж не баба, простите, конечно.

– Ничего, – усмехнулась Света, – я тоже не баба. Хотите подработать? Тысяча долларов в месяц вас устроит?

– За что же такие деньжищи? – изумился Николай.

– В принципе, за ерунду, – пояснила Светлана, – будете меня в город возить.

Николай изумился. Краминова вполне способна нанять себе профессионального водителя, который приучен часами сидеть за баранкой и ждать в машине хозяйку. В любом агентстве моментально составят список кандидатов, только свистни. В стране безработица, многие мечтают попасть на службу в богатый дом.

– У вас небось «Мерседес», – протянул Коля, – коробка автомат. А я не хочу вас обманывать, не приучен врать – на механике езжу. Конечно, соблазнительно иметь хороший оклад, но лучше вам подыскать водилу, который иномарки досконально знает.

Светлана улыбнулась.

– Я на ваших «Жигулях» покатаюсь!

Вот тут Коля не сумел сдержать удивления.

– Шутите, да? В тачке нет ни подушек безопасности, ни кондиционера, пробег почти шестьдесят тысяч километров. Да вам муж не разрешит!

Светлана села в кресло.

– Могу я быть с вами откровенной?

Николай кивнул, и тут Краминова выдала такую историю. У нее есть любимый человек, Андрей, встречаться с которым ей открыто нельзя. С мужем у нее отношений нет, но любовника он не потерпит, а Света обожает Андрея. В общем, она все продумала: на участке имеется домик, и если сделать в нем потайной выход, то можно незаметно ускользнуть, пробежаться по полю и сесть в Колину машину.

– И вы согласились, – уточнила я, когда Николай завершил рассказ.

– Ага, – признался он. – Прорубил в беседке в шкафу дверь. Светлане оставалось только поле пересечь и подойти сзади к моему гаражу.

– Ничего себе! И вас никто не застукал?

Коля развел руками.

– Нина, конечно, в курсе, но она язык за зубами умеет держать. Светлана хорошо платила, не хотелось денег лишиться. Дома на Свету внимания не обращали, она у них, как я понимаю, вместо кошки – у мужа бизнес, в особняке домработница заправляла. Светлана уходила в домик и вроде как там сидела. Хорошо же к ней в семье относились: никто не поинтересовался, чем мать и жена дни напролет занимается! Один раз Света в машину села и говорит: «Ну ничего, я покажу им всем, поймут правду, да поздно будет». Крепко она на своих родственников обижалась, что они ее за человека не считали. Вроде не одна жила, а одинокая. Дом мой последний на улице, если с огорода тихонько подойти, то и не видно. У нас только приезжие в соседях, да Мадина с нашими не общается. Вот так и сохранили тайну. Светлана садилась в «Жигули» – я стекла-то по полной программе затонировал, – и в Москву уезжали. Кто там на заднем сиденье маячит, не понять.

– И куда вы ее доставляли?

– На улицу Живописную, – пояснил Николай. – Она вдоль Москвы-реки тянется, там парк есть, вот у входа я ее и высаживал.

– И куда Светлана потом шла?

– Вот уж об этом понятия не имею, она мне не рассказывала. Забирал я ее там же, обычно часов в семь. Если задерживалась – ждал спокойно.

– Вы же видели, с какой стороны она подходит!

Николай насупился.

– Ну, она от газетного киоска шла, там еще трамвай проезжает. Да я и не рассматривал, книгу читал. Она подойдет, в окошко постучит. Я ее никогда ни о чем не спрашивал, не мое это дело. Отвез-привез – первого числа бабки. А потом стройку затеяли, через пустырь стало не пройти. И че делать? К их центральным воротам подъезжать? В общем, прибегает она один раз и говорит: «Уж извини, Коля, но больше ты мне не нужен. Кончилась моя любовь с Андреем. Вот тебе зарплата за три месяца вперед, давай расстанемся без печали». Делать нечего, взял я бабки, и все, лишился хорошей службы. Нинка моя, правда, сказала: «Небось она, хитрая бестия, нашла другой способ в город мотаться».

– Больше вы со Светой не встречались?

– Нет, – помотал головой Николай, – не довелось.

У парка на Живописной улице оказался один центральный вход. Я встала сбоку от железных ворот, пару минут понаблюдала за мамашами с колясками, потом повернула голову влево и увидела газетный киоск. Похоже, Николай не соврал, все как он описывал: трамвайные пути и ларек, витрину которого украшают разноцветные журналы.

Я подошла к торговой точке и приветливо поздоровалась.

– Добрый день, – мрачно буркнула в ответ женщина примерно моих лет.

– Газеты свежие?

– Это не колбаса, чтобы тухнуть, – схамила продавщица, но я решила не обращать внимания на грубость и попросила:

– Давайте «Семь дней», «Караван историй», журнал «Атмосфера» и еще «Друг», люблю про кошек и собак почитать. О, у вас новая книга Татьяны Поляковой? Ее тоже прихвачу.

– Еще Устинову привезли, – газетчица почуяла во мне выгодную покупательницу.

– На прилавке ее нет.