— Эта грязная скотина? Я велел ее пристрелить.

— Ты пристрелил мое животное?! — рявкнул Велли, вскакивая.

— О, не будь идиотом, — бросил отец. — Она и так была полудохлой. Хорошо еще, что это не дорогая особь, иначе бы нам не расплатиться до скончания века: дурное обращение с животными и тому подобное. Кстати, а где они? Мои «корабли пустыни»?

— Они потеряны, — признался Велли, снова откидываясь на подушки. — Злой умысел. Гнусная интрига. Нападение.

— Что?! Мои «корабли пустыни»? Кто это сделал? Где?!

Велли, не отвечая, устроился поудобнее и закрыл глаза, притворяясь спящим.

Немного погодя вошел доктор, проверил приборы и объявил, что пациент определенно находится на пути к выздоровлению, после чего долго обсуждал с отцом Велли опасения и сомнения судей, не решавшихся присудить награду истинному победителю.

— Им лучше поскорее определиться, — зловеще произнес Магнус. — Мой сын первым достиг финишной черты, причем, должен заметить, несмотря на чей-то злой умысел..

— Да, но он ехал на чужом верблюде, — возразил доктор. — Судьи хотят знать, кто ему помогал.

— Он Веллингтон! — прогремел Магнус. — И сам себе помог! Кроме того, вы плохо знаете устав гонок! В параграфе семьдесят третьем раздела пятого настоятельно подчеркивается, что участник при определенных условиях может…

Они вышли в коридор, и закрывшаяся дверь милосердно отсекла конец тирады. Велли лежал неподвижно, думая о стычках из-за правил и формальностей, ставших следствием его возвращения.

«Я едва не погиб, — думал он, — а им абсолютно наплевать». Правда, капельницу все же поставили.

Велли оглядел пакет с раствором, содержащий вдвое больше жидкости, чем было получено им от клана Катары за все время пребывания в туннеле.

Еще день ушел на то, чтобы собрать всех участников гонок, сочившихся в лагерь тонким ручейком. Последним, как отметил Велли, прибыл ЛеБрю. Прием, оказанный ему семьей, был поистине ледяным, хотя Велли постарался выразить соболезнования по поводу столь жестокой неудачи.

Позже он услышал, как мать препирается в коридоре с Вики. Похоже, помолвка к этому времени была разорвана, и Вики вообще отказывалась разговаривать с бывшим женихом. Все же история с розыгрышем в туннеле явно не пришлась ей по вкусу.

— Ты! — накинулась она на брата, стоя в дверях палаты. — Ты… задница!

Велли улыбнулся.

— Именно это ты сказала, когда уперлась в тупик?

Вики отвернулась и вылетела в коридор, провожаемая его громким смехом.

После отдыха и капельниц он почти пришел в себя. И вечером даже отправился на банкет, устроенный в гигантской фиолетовой надувной камере, установленной перед королевским вездеходом. Крошечное солнце выстреливало сверкающие оранжевые вымпелы в небо все то время, пока он шел — без кислородной маски — по пыльной дороге к камере. Шагал, глубоко дыша, втягивая носом запахи ржаво-красного марсианского песка, верблюжьего пота, смазки вездеходов и других механизмов. И чувствовал себя живым.

Этой ночью он сидел по правую руку от короля, за необъятным, покрытым скатертями столом, установленным на мягких, толстых коврах. Трон победителя уступал роскошью лишь королевскому и был сделан из настоящего дерева.

Когда все собрались, король торжественно вручил награду Велли, надев на его шею ожерелье из водяных колец в форме Сатурна. Кольца были шириной с ладонь. Переливающиеся серебром полоски косым овалом окружали желто-оранжевые шарики: именно так виделась эта планета с Марса. Все двенадцать колец соединялись в цепь, которую Велли пришлось дважды обмотать вокруг шеи, чтобы не свисала до колен. Пока он благодарил короля за честь, появились слуги и наполнили хрустальные бокалы осколками первой глыбы сатурнианского льда, спущенного подъемником. И все знатные семейства подняли за победителя бокалы с привезенной за миллиарды километров водой, возраст которой насчитывал четыре миллиарда лет.

Потом и верблюды получили свою долю. Велли улыбнулся, услышав, как они ревут под стенами надувных камер, когда слуги наполняли водопойные колоды.

Веселье разгоралось. Гости пили старое красное вино, заедая его густым томатным супом из отделанных золотом мисок. Слуги убирали посуду и приносили новые блюда: вареную рыбу, салат и хрустальные чаши с тонко нарезанными ломтиками манго. На каждую тарелку была положена ложка дикого риса. Велли от души наслаждался пиром. Но при этом впервые в жизни поражался количеству воды, которое потребовалось, чтобы вырастить столько зелени.

За этот вечер ему пришлось бесконечно повторять историю своих приключений, разумеется, в тщательно отредактированном варианте. К тому времени, как подали десерт, он совершенно охрип и взмолился о пощаде.

Преисполненный тихой гордости отец сидел рядом с герцогом Ромни. Сияющая мать — возле герцогини Блессингтон. Вики, устроившаяся почти в самом конце стола, мрачно хмурилась, пытаясь, однако, вести светскую беседу со старым бароном Пипинтотгом.

Гордона ЛеБрю нигде не было видно.