Луиза выстрелила поверх его головы, и они одновременно, кувырком, перекатились в сторону, уходя от выстрелов противника. На полу образовались два широких, обгорелых пятна.

На палубе, пошло оно все к убырам! Это долбанный корабль, здесь долбаная палуба, а не пол. Переборки, а не стены. Долбаные. И ни одна скотина не додумалась установить перед входным люком хотя бы один долбаный станковый пульсатор!

Один из пиратов свалился, едва не сбив с ног второго. Третий подхватил падающее тело, прикрылся им и открыл ураганный огонь, не позволяя Луизе даже высунуться из-за укрытия штурмового коридора.

Лукас взлетел в воздух, кажется, пробежал по потолку. Выстрелил поверх трупа. Через мгновение оказался рядом с Луизой, коротко выдохнув:

— …Люки заклинило.

И исчез.

Стрельба ненадолго стихла. Луиза кувыркнулась вперёд, к укрытию напротив, успев по дороге расстрелять треть обоймы. Кажется, даже попала в кого-то. Но по стыковочному тоннелю валила на «Хикари» такая толпа, что одним больше, одним меньше не имело значения.

— Ничего, — оскалился Лукас, и швырнул в шлюз гранату, чудом успев отшатнуться от длинной очереди, — Бог не выдаст.

Луиза видела, что крепления хирургического корректора слегка перекосились, деформируя надетый поверх них ботинок. Медицинская техника не рассчитана на боевые условия.

Следующую гранату бросила она.

И понеслось. Вверх. Вниз. В сторону. К ближайшему укрытию, причём так, чтобы враг не угадал траекторию движения. Выстрелить навскидку. Бросить гранату. Откатиться. Упасть.

«Господи, спаси!»

С двух рук — в баррикаду из тел. Лукас опять стреляет откуда-то сверху, не позволяя врагу приподнять голову. Человек-паук, мать его! В какой-то миг он валится на Луизу чуть не с потолка, прижимает к полу, их обоих вбивает в стену взрывной волной. И Луиза, матерясь, благодарит Бога за то, что на кораблях не используют осколочных гранат. Материт она Лукаса. Убырский сын, он не должен был прикрывать её от взрыва! У него лёгкий скафандр…

И они не могут удержать шлюз. Не могут — вдвоём. Никто бы не смог. Они отступают, враг уже в коридорах «Хикари», и Лукас бормочет молитву, зрачки в фиолетовых глазах широкие от боли.

— …прости нам грехи наши. Аминь. Луиза, прикрой меня.

Она не успевает спросить, что он задумал. В руках у Лукаса взблескивают ножи. Тонкие лезвия выскальзывают из подошв ботинок. Как змеиное жало: показалось, спряталось. А через миг его уже нет рядом. И Луиза открывает огонь, не целясь, не боясь зацепить в рыцаря. Попадать во врагов куда проще, чем в маленькую, облитую синим и золотым вёрткую фигурку.

Врукопашную.

Сумасшедший? Святой?

Живая, мать его, легенда.

Убийственный смерч пронёсся по коридору, золото и кобальт засверкали в шлюзовой камере. С ножами против тяжёлой брони? Запросто. От этих клинков защищают только силовые поля. Но скафандр Лукаса, он-то не защищает вообще ни от чего.

Луиза стреляла, перезаряжала и стреляла снова. По головам. Поверх голов. Куда придётся, лишь бы только не опустить прицел слишком низко. И не поднять слишком высоко, когда золото бьёт по глазам откуда-то сверху. Она сунула в «Аргер» предпоследнюю обойму, когда поняла, что штурм… отбит? приостановлен? Когда поняла, что стрелять больше не в кого.

Пока — не в кого.

— Пат, — с безумным смешком выдохнул Лукас.

— С-сколько? — пробормотала Луиза. На то, чтобы развернуть вопрос сил не осталось.

Впрочем, преподобный понял:

— Девять.

— Охренеть.

Он кивнул. И заговорил снова. Теперь голос его разносился и по коридору, и по стыковочному тоннелю. Уверенный, серьёзный голос:

— У вас есть выбор, сахе: вы можете потерять здесь ещё десятка полтора человек, а можете убраться живыми. Второе гораздо проще, достаточно дать нам возможность сложить стыковочный аппарат.

— Иди на… ублюдок! — невежливо ответили с той стороны.

— Мы бы пошли, — усмехнулся Лукас, — да вы не пускаете.

— А ты сдавайся, преподобный, — голос стал вежливее, — сдашь нам корабль — уйдёшь живым. Выйдем из «подвала», выдадим тебе челнок и отпустим благословясь. Со всем экипажем.

— Не пойдёт, — ответил Лукас. — Корабль не отдам. Лучше я убью побольше твоих людей, капитан. К тому же, у тебя всё равно нет человека, способного пилотировать «Хикари».

Со стороны тоннеля в ответ озадаченно промолчали.

— Унтэн-сфера, — объяснил Лукас, убедившись в том, что молчат вопросительно, — бесконтактное управление.

— У тебя есть БД-пилот? Не трынди, святоша!

— У меня есть БД-пилот, — холодно ответил Лукас.

Капитан «Маргариты» молчал. Довольно долго. На самом деле, он, конечно же, вёл в это время переговоры со своими лейтенантами, отключив громкую связь. Лукас терпеливо ждал. Он знал, сколько стоит Боб Эффинд. И знал, что обязан живым добраться до монастыря, и доставить туда Луизу. Джереми не найдёт покоя, пока Радун и Болдин не заплатят за его смерть.