В отличие от аскетов-созерцателей, последователи Санкхьи, занимавшиеся созерцанием, обладали определенными интеллектуальными познаниями, позволявшими им относительно планомерно осваивать Высшие Сферы Сознания, не теряя при этом осознания своего «я». Однако именно этот факт их здорово удручал, поскольку растворение «я» считалось непременным условием освобождения личности. Чтобы добиться этого, им приходилось «медитировать кверху» с еще большим упорством, чем аскетам-созерцателям.

Правда, со времен глубокой древности было известно священное слово «ОМ» (или «АУМ»), мантра, которая спонтанно устанавливала эволюционно необходимый (нисходящий) ток пространственной энергии в направлении от макушки головы в нижележащие отделы тела. Отказ от тела и «бегство» сознания из него означает бегство от Эволюции. Именно мантра «ОМ» должна была вернуть сознание на телесный уровень и обеспечить «медитацию книзу», открыв тем самым доступ Божественной (Эволюционной) Силы (Энергии) в тело, подготавливая его к радикальной трансформации.

Однако, как показывает практика Сознательной Эволюции, работа Эволюционной Энергии в теле неизбежно сопровождается появлением телесного дискомфорта, обострением заболеваний, возвратом разного рода желаний и прочими негативными проявлениями, от которых так усердно пытались освободиться как аскеты-созерцатели, так и приверженцы Санкхьи. При регулярной практике повторения священного слова «ОМ», устанавливающего нисходящий ток энергии, можно было со временем раскрыть психическое существо (душу) — осуществить акт просветления, что является необходимым условием для успешного продвижения по Пути Сознательной Эволюции. Без раскрытия психического существа эволюция невозможна. Однако боязнь любых контактов с телесным сознанием заставляла созерцателей всех мастей вновь и вновь устремлять свое индивидуальное сознание ввысь вплоть до растворения «я» в безличной среде, создавая тем самым иллюзию спасения и с корнем вырывая «искателей истины» из эволюционного процесса. Есть на нашей планете то, в истинности чего не приходится сомневаться, — это эволюционный процесс.

Вернемся теперь к истории жизни принца Сиддхарты. Имя Сиддхарта в переводе означает «совершенный во всех вещах». Принц Сиддхарта, имевший фамильное прозвище Гаутама, родился около 563 года до н. э. в Индии, недалеко от предгорий Гималаев, на самой границе с Непалом. Его отец был раджой (князем) свободолюбивого воинственного племени, то есть относился к касте кшатриев.

Мать Сиддхарты умерла через семь дней после его рождения. Летописи отмечают, что мальчик отличался кротким нравом и любил предаваться созерцаниям. Отец безмерно любил сына и всячески старался оградить его от внешнего мира, который был полон страданий, горя, смерти. Как гласит предание, сразу после рождения Сиддхарты отшельник по имени Асита предсказал, что юному царевичу предстоит стать либо властелином мира, если он изберет светскую жизнь, либо, в случае отречения от мира, — великим Буддою. Именно второго больше всего боялся отец Сиддхарты. Мир за стенами их дворца наполняли странствующие аскеты-отшельники, к которым в любой момент мальчик мог проявить интерес, посему выход за территорию дворца ему был запрещен. Отец не жалел средств на обучение сына искусствам и наукам, окружил его сказочной роскошью. На территории дворца было запрещено говорить о старости, смерти, болезнях и страданиях людей. Когда повзрослевший принц выезжал за его территорию, то по пути его следования прогонялись все старики, нищие, больные и увечные.

В шестнадцатилетнем возрасте царевич Сиддхарта женился на красавице Ясодхире. Впоследствии у него было еще две жены и несколько наложниц из числа дворцовых танцовщиц и музыкантш. Обитатели дворца предавались всевозможным удовольствиям и чувственным наслаждениям, совершенно не задумываясь над смыслом жизни. До двадцатидевятилетнего возраста Сиддхарта был непременным участником всех дворцовых увеселений, но в один прекрасный момент в сознании молодого кшатрия все вдруг перевернулось, и он задумался над истинным смыслом жизни. Наступил глубокий нравственный кризис.

Летопись говорит о том, что предшествовало этому событию. Гуляя как-то по городу со своим возницей Чанной, принц Сиддхарта впервые в своей жизни увидел дряхлого старика с выпавшими зубами и дрожащими конечностями. Вид старика поразил принца, а Чанна объяснил ему, что старость — удел всякого рожденного. В другой раз Сиддхарта увидел несчастного человека, больного проказой, тело которого было покрыто ужасными язвами и кровоточащими ранами, вскоре после этого он встретил похоронную процессию. Болезнь и смерть стали для молодого принца откровением. Мучительные мысли об увиденном не давали Сиддхарте покоя, и он сказал: «Пока я рассуждал об этом, исчезла вконец радость бытия во мне, свойственная живущим». Молодой человек убедился в бренности всего земного, и реальная перспектива на будущее — болезни, старческая дряхлость и смерть оттеснили далеко на второй план все мирские удовольствия и утехи.

В сознании принца Сиддхарты созрело решение покинуть дом отца, стать странником и отправиться на поиски истины. На тридцатом году жизни, вскоре после рождения сына, Сиддхарта, несмотря на уговоры близких, отказывается от престолонаследия и тайно ночью бежит из дворца. Так началась его долгая странствующая жизнь под именем аскета Гаутамы.

Ясное осознание бренности всего земного, абсурдности жизни в целом и невозможность более существовать в доселе привычных взаимоотношениях с миром — первая веха на Пути Сознательной Эволюции. Стремление избавиться от Неведения и найти причину страданий — это уже начало работы на Пути.

Поначалу Сиддхарта-Гаутама принялся усердно изнурять свое тело жестокой аскезой с целью умерщвления плоти. Однако вскоре он убедился, что подобная практика не приносит плодов, а битва со своим телом изнуряет не только тело, но и дух. Аскеты-отшельники стремились отнюдь не к высшей свободе, а к новому возрождению в будущей жизни в лучших условиях, то есть налицо были мелкие эгоистические цели, что не устраивало Сиддхарту-Гаутаму. Полное освобождение от страданий в этой жизни было целью его исканий.

Покинув общество аскетов, Гаутама обратился к созерцателям — последователям философии Санкхьи. Созерцатели, согласно разработанной ими системе, проводили долгие часы в поисках безмятежного умственного покоя, а в перерывах между «поисками» погружались в философские беседы. Надо сказать, что созерцание («медитация кверху») имеет одно убийственное свойство — при длительной практике оно вызывает своеобразное (сродни наркотическому) привыкание, то есть полную зависимость от метода. Как только сознание созерцателя возвращается из высших сфер в бренное тело, к мирским проблемам, возникает острый дискомфорт и стремление вновь воспарить вверх, дабы не снижать достигнутого уровня «совершенства».