Ночью второго дня сэр Лэнс в изнеможении утоленной страсти зарылся лицом в роскошные рыжие волосы Агнессы.

– Я не мог предполагать, что женщина, которая… - он запнулся.

– Которая годится вам в матери?

– Что она может быть такой… такой пылкой и прекрасной! И умной! Если бы вы служили королю, у него не осталось бы врагов.

– Достаточно того, что королю служил мой покойный муж. Мы с вами оба получили что хотели. Я – свой замок («И не только», - добавила Агнесса про себя). Вы - сберегли рыцарскую славу в глазах соседей. Ведь вы же прекрасно понимаете, что не смогли бы взять замок ни штурмом, ни осадой. И все вокруг говорили бы, что вы не способны справиться даже с жалкой старой вдовой.

– Скажите, леди Агнесса, а как ваши люди выбрались из замка? Через тот же подземный ход, по которому я шел сюда?

– Да. Они обошли лагерь и сделали вид, что готовы напасть на ваши владения. Никто ведь не осудил вас за то, что вы оставили возможную добычу ради защиты своего дома.

– Я хотел бы сделать вам подарок. Помните рыжего коня, который вам так понравился? Вы с ним одной масти…

– Тише, сэр Лэнс, кто-то идет!..»

Агния Петровна закрыла ноутбук и положила его на тумбочку. Немедленно к ней на колени запрыгнул Ланселот.
– Бабуля, твоя Агнесса – безнравственная особа, - заявила Света. – Совратила малолетку в корыстных целях. Хороша леди!

– Да ладно тебе, - меланхолично возразил Юра. – Он тоже тот еще фрукт. К тому же в те времена, как и сейчас, безнравственность была нормой.

– Ну, не совсем, - улыбнулась Агния Петровна. – Тогда девицам было нельзя ничего, замужним дамам – все, но тайно, а вот уж вдовы могли позволить себе все, что угодно. Если, конечно, находился желающий им в этом помочь.

– А что с ними будет дальше? – вмешалась я. – Вы хотя бы приблизительно представляете?

– Нет. Поживем – увидим. Откуда я знаю, что с нами будет завтра, послезавтра.

– Бабушка пишет о себе, - пояснил Юра.

– Разумеется, - кивнула я. – Все писатели всегда пишут о себе, невзирая на то, о чем книга. Но…

– Ты не поняла, бабушка на самом деле пишет о себе.

– Ты хочешь сказать, что?.. – я ошеломленно уставилась на кота.

– Именно так. Сэр Лэнс – это Ланселот, - Агния Петровно нежно погладила рыжий загривок. – Правда, в этой главе мы с ним ненадолго поменялись местами. Неужели вы не поняли?

– Ну конечно! – Юра хлопнул себя по коленке.
– Мимоза!

– Ну да, - кивнула Агния Петровна. – Не знаю, почему этот паршивец так любит грызть мимозу, но когда кто-то приносит ее в дом, он считает букет по умолчанию своим. И у нас с ним начинается тонкая игра – особенно если в доме посторонние люди.

Помните, он нацелился на цветы, а я прикрикнула на него? Леди Агнесса сделала низкий реверанс, а кот прижался к полу: «Ой, хозяйка, боюсь-боюсь!». Это все игра на публику – чтобы приподнять соперника и потрафить его самолюбию. А дальше – переговоры. Помните, как кот сидел и смотрел на меня в упор, разве что не подмигивая?

– Ну да, - засмеялась Света. – Потом Агнесса завопила «Никогда!», изображая глупую бабу, а кот запрыгнул на стол, как бешеный идиот. Рыцарь сказал что-то хамское и пошел на приступ, а ты замахнулась на Ланселота тряпкой и уселась рядом с мимозой, как узурпатор.

– А дальше сэр Лэнс сорвался с поля боя, прекрасно зная, что тревога ложная, - подхватил Юра. – А ты пошла вытряхнуть кошачий лоток, хотя отлично знала, что Ланселот орал и скребся там, только чтобы выманить тебя из комнаты.

– И в результате все счастливы, - подытожила Агния Петровна. – За мной осталось реноме строгой хозяйки, кот поточил мимозу, а когда вы ушли гулять, он когтил мои колени, мурчал, пускал слюни и даже кусал меня за нос – такая вот у нас с ним любовь. Да, права была Анна Андреевна: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…»

– А как насчет рыжей лошади? – ехидно поинтересовался Юра.

– Ах, да, конечно! Пойдемте, сэр рыцарь, я угощу вас куриной печенкой.