– Они не выглядят особенно угрожающими, верно?

– Да, милорд.

– Больше похожи на путников, чем на войско.

Лучник засопел и продолжал держать лук, нацеленный между двумя зубцами стены, наготове. Он явно собирался твердо сохранить преданность своей госпоже, независимо от собственного мнения по поводу чужаков. Несомненно, это качество, достойное восхищения.

Пэган неторопливо подошел к другому лучнику, занимающему позицию справа.

– Думается мне, они скорее друзья, чем враги, если приближаются к замку так открыто.

– Прошу прощения, милорд, – пробормотал лучник, не сводя глаз с приближающихся гостей. Его пальцы свободно лежали на луке, в который уже была заправлена стрела. – Я предпочитаю не разговаривать, когда у меня перед глазами цель.

Пэган кивнул. Этот парень тоже хорошо дисциплинирован. Приходилось признать, что, несмотря на плохое вооружение и неопытность, эти шотландцы, похоже, знают, что делать.

Он ретировался и подошел к третьему, молодому парню, чья верхняя губа была покрыта бусинками пота, а руки дрожали, когда он пытался твердо пристроить лук к зубцу. За этим Пэгану придется присмотреть.

– Спокойно, парень, – прошептал он.

– Дева Мария! – вскрикнул юноша, так испугавшись, что чуть не выпустил стрелу.

С подпрыгнувшим к горлу сердцем Пэган сжал руку парня, дабы предотвратить несчастный случай.

– Спокойно. Ты же не хочешь застрелить одного из тех детей, а?

Парень покачал головой.

– Ты что, никогда раньше не стрелял из лука? – спросил Пэган.

– Стрелял. Я лучший охотник в клане, могу попасть в оленя с пятидесяти ярдов. Но… – Юноша сглотнул.

– Ты никогда не стрелял в человека.

Юноша закусил губу.

Пэган не решался отпустить лук.

– А вот я стрелял. Хочешь, займу твою позицию?

– Нет, – горячо отозвался парень. – Мне доверили этот пост, и я не покину его. – Казалось, он черпает силы из своих собственных слов.

Пэган не мог не восхищаться храбростью парня и чувством долга, хотя ему было бы гораздо спокойнее, если бы тот отдал оружие ему.

– Ладно. – Он неохотно убрал руку. – Но только смотри не стреляй, пока не получишь прика…

– Приготовиться стрелять! – раздался крик позади него.

Сердце Пэгана чуть не выскочило из груди.

– Нет! – взревел он.

Дейрдре во всем своем воинском великолепии стояла с вынутым из ножен и поднятым мечом, готовая отдавать приказ стрелять.

Лучники, как один, натянули стрелы и прицелились.

– Стойте! Стойте! – крикнул он, стараясь, чтобы голос оставался спокойным, когда направлялся к ней широкими шагами. – Не стрелять.

– Вам обязательно отменять все мои приказы, сэр? – сердито бросила она, все еще держа меч поднятым. – Или норманны все так воюют?

У Пэгана прямо дыхание перехватило при виде того, как лучники прицеливаются в его людей.

– Ты что, не видишь? – Он попытался выхватить у нее меч, но она отступила назад. – Это не солдаты. Это невинные женщины и… и дети и…

– Вот тот, с боевым топором, – сказала Дейрдре, кивнув на рыцарей и указав мечом, – не выглядит невинным. Что скажешь? Может, нам застрелить его первым?

– Нет! – Глаза Пэгана расширились. О Всевышний! Сэр Роув д'Оноре – один из его лучших рыцарей.

– А как насчет того, со знаменем? – размышляла она. – Говорят, нет ничего более сокрушающего, чем когда упадет герб.

– Нет. – Знаменосец Лайон еще совсем молод, у него жена и маленький ребенок. – Господи помилуй, ты ведь даже не знаешь, кто эти люди.

– Я знаю, что они на моей земле, – холодно проговорила она.

– Может, они не собираются причинить тебе вреда.

– Я не желаю рисковать, – решительно возразила Дейрдре, снова вскинув меч.

– Постой! – На этот раз ему удалось-таки схватить ее за запястье и притянуть ближе. Он посмотрел на ее красивое лицо, гладкий лоб, раскрасневшиеся щеки, решительный рот. Потом нахмурился. Что-то таилось в этих голубых глазах, что-то дьявольское, опасное, какая-то искра озорства.

– Возможно, мне следует велеть лучникам прицелиться в ту хорошенькую рыжую в голубой накидке, – задумчиво пробормотала она с тенью улыбки, играющей на губах. – Убийство женщины наверняка вызовет переполох в их рядах.

Наконец до него дошло. Эта чертова девка блефует. Он обвиняюще сузил глаза.

– Ты все знаешь.

Уголок ее рта приподнялся кверху.

– О да.

Только тогда он перевел дух, но не отпустил ее запястье.

– И как давно?

– Почти столько же, сколько и ты.