Шрифт:
Внутренние разногласия прервало появление полуроты гоблинцов, встревоженных пропажей патруля. Они рассыпались цепью и принялись прочесывать кладбище в тщетной надежде найти и поставить на место строптивого наместника Св. Петра. Понтифик был надежно укрыт в одной из усыпальниц, а патриоты переглянулись и принялись за работу. Мраморные ангелы надгробий с любопытством наблюдали за происходящим в ночи, напоминавшим сцену из эротического фильма, которые ангелам смотреть не рекомендовалось. Всюду мелькали тени, они сплетались, падали в кусты сирени, из мрака доносились сосущие звуки, причмокивание, стоны и слабеющие возгласы на трех галактических наречиях…
Это повторялось несколько ночей подряд — дневные поиски неизменно терпели фиаско, а эксгумация не давала никакого результата — и вскоре командование пришельцев забеспокоилось всерьез.
И было от чего…
Укушенные гоблинцы на следующий день становились убежденными пацифистами, отказывались строиться по росту, вели пораженческую агитацию, топили в сортирах казенное оружие и ко всем приставали со своими братскими поцелуями — что грозило эпидемией.
Тем временем Никодим и компания успели убедиться в том, что зеленая жидкость, текущая в венах оккупантов, похожа на ликер «бенедиктин» не только цветом. Это, видимо, было связано с системой кровообращения пришельцев, напоминавшей в разрезе змеевик.
Так или иначе, вылазки участились, а в перерывах можно было видеть покачивающихся борцов за независимость и лично Никодима, пляшущего под колоратурное сопрано Джованни:
— Эх-ма, поживем, Поживем, потом помрем! После станем упырем — В порошок врага сотрем!..Потом Джованни сбивался на «Санта-Лючию» и лез к папе Пию с заверениями в дружбе до гроба.
На распоясавшихся упырей явно не было никакой управы, но понтифик понимал — долго так продолжаться не может. Слишком хорошо был ему известен алчный и вероломный характер рода человеческого…
Папа как в воду смотрел. Через неделю явилась к пришельцам некая склизкая личность. Разговор проходил при закрытых дверях, но кто-то из гоблинцов по незнанию забыл запереть окно, и большая летучая мышь с подозрительно невинными глазками впорхнула в комнату и притаилась в углу за портретом Леонардо да Винчи.
— …да ваши бластеры, господа, им ведь что мертвому припарки! Пульку из серебра вам надобно, колышек осиновый да чесночка связку! Так что меняемся, ваше многочленство — я вам технологию нужную, а вы мне — награду обещанную.
Золотишко, брильянтики, а перво-наперво — цистерну коньяку самолучшего, да чтоб звездочек на полгалактики хватило!..
Мерзкий человечишка хихикал, плевался слюной, и каждым своим члеником внимали гоблинцы словам предателя…
— Кто там? — в страхе воскликнул человек, садясь на смятой постели.
— Кто там, кто там… — пробурчали из темноты. — Мы там… Только уже не там, а тут…
Предатель мгновенно протрезвел, да все напрасно, потому что через секунду он сам уже был — «там».
Никодим отошел от кровати и долго отплевывался, полоща рот дареным коньяком.
…Гоблинцы старались вовсю. Спешно отливались драгоценные боеголовки, лазерные пилы валили осины одну за другой, на глайдерах устанавливались реактивные колометы — приближалось время решающей битвы.
— Плохи дела, папаша, — мрачно возвестил Никодим, вваливаясь в склеп, служивший резиденцией опальному понтифику. — Продали нас. Вредитель один, земля ему пухом… Теперь жди неприятностей.
— Передатчик бы нам, — вздохнул папа Пий. — Подмогу бы вызвали. Только где ее найдешь, подмогу эту?…
— Подмогу? — задумчиво оскалился Никодим. — Дело говоришь, батя… Вот только поспеют ли? Ну да ладно, полезли наружу.
— А у вас что, и передатчик имеется?
— Имеется, имеется, — заверил папу вошедший Джованни. — Давайте, ваше святейшество, поторапливайтесь…
Через пять минут они уже стояли в западной части кладбища.
— Эй, Антонио! — постучал Джованни когтистым пальцем по одному из надгробий. — А ну вставай, проклятьем заклейменный!..
— Чего тебе? — донесся из-под земли недовольный голос.
— Говорю, вылезай! Голова твоя нужна!
— Как баб водить — так Антонио на стреме, а как голова… — забубнил под плитой сердитый Антонио, но Никодим перебил его:
— Слышь, Тоша, если ты немедленно не угомонишься и не вылезешь, я тебя лично за ноги вытащу и тебе тогда тот свет этим покажется…