– Поль сказал мне, что по телефону аббат показался ему очень милым и любезным человеком. Я очень огорчена этим известием. Поскольку вы живете таким маленьким замкнутым сообществом, то все, наверно, ужасно скучают по нему?

– Несомненно.

– Вы дразните меня.

Он пожал плечами.

– Совсем нет. Как раз наоборот, я буду скучать сильнее, чем вы думаете, – сказал он хриплым голосом, в котором она внезапно услышала нотки, вызвавшие у нее доверие к его словам. Может быть, болезнь и смерть аббата так ожесточили его.

Она читала, что монахи и монахини не должны слишком привязываться друг к другу. По мнению Фрэн, это было против человеческих законов – не переживать по поводу смерти близкого человека.

– Отец Амброзий оказал мне честь, попросив заменить его и дать вам интервью.

Что-то было не так. Что-то, чего она не могла понять, но у нее не было больше желания сражаться с этим флегматичным монахом.

– Наш журнал будет счастлив получить возможность почтить его память. Насколько я поняла, этот монастырь был основан в 1860-х, но первые деревянные постройки сгорели после того, как в них ударила молния. Здесь не было настоящей монастырской общины, пока сто лет спустя сюда не приехал аббат Амброзий. Он, по сути, создал здесь общину и укрепил монастырь.

– Я поражен тем, как много вы узнали. Предлагаю начать интервью с прогулки по садам.

– Если вы не против, я включу диктофон.

Он кивнул. Ей пришлось идти быстро, чтобы не отставать от него. Он шел легко и свободно, с прирожденной элегантностью, которая восхитила ее.

– Сады были его идеей?

– Да, и пчелиные улья тоже. Они приносят хороший доход и позволяют общине обходиться без товаров, привозимых из внешнего мира. Община даже расширила свои землевладения. Аббат вырос в Луизиане. У него был друг, мать которого готовила для богатой белой семьи, владевшей плантацией. Он частенько бывал в гостях в этом доме. Мальчики наблюдали за стряпухой, когда она готовила джем и разные сладости из меда. Он привез с собой секреты приготовления блюд изысканной южной кухни.

– Этот мед просто фантастический. Я всегда покупаю его. И какая интересная история! О, как жаль, что я не смогла встретиться с аббатом лично!

– Он был слишком болен, чтобы дать вам тогда интервью. Но я кое-что могу риссказать вам. Когда он прибыл сюда тридцать лег назад, здесь не было ничего – только покосившийся барак, оставшийся со времен Второй мировой войны, окруженный скалами и заросший сорняками.

– У аббата, очевидно, было настоящее призвание, – произнесла Фрэн. – Какая потрясающая личность. У вас есть фотографии, которые показывают, как выглядело это место до строительства новой часовни?

– Да, но они в не слишком хорошем состоянии.

– У нас есть специалист, который прекрасно восстанавливает старые фотографии. Вы доверите их мне?

– Не вижу причин для отказа.

Фрэн обрадовалась. Ей хотелось, чтобы статья получилась особенной.

– Можно сделать несколько снимков внутри церкви?

– Да. С галереи, с которой публике разрешается наблюдать за мессой, можно сделать прекрасные снимки алтаря. Некоторые детали алтарного убранства привезены из Флоренции.

– Как вы считаете, я могу сделать снимки могилы аббата? Он, очевидно, похоронен рядом с монастырем. Я хочу сфотографировать надгробный камень, чтобы закончить статью этим снимком.

Монах, сопровождающий ее, кивнул и тихо сказал:

– Кладбище находится за монастырем.

Весь следующий час Фрэн задавала ему вопросы о местах, по которым они проходили: кухне, библиотеке, которую аббат использовал в качестве персонального кабинета, внутреннем дворике. У монахов было все, что нужно для жизни. Они организовали свой собственный маленький мирок.

В церковной лавке она сделала еще несколько фотографий, а еще не удержалась и купила мед, джем и несколько книг, которые ей могли понадобиться для статьи.

– Я хочу попросить вас еще об одной услуге, – сказала она, когда монах провожал ее к машине. – Вы позволили мне сделать фотографии монахов. Можно я сфотографирую вас на ступеньках часовни?

– Нет.

Ответ был коротким и твердым.

Разочарование охватило ее. Но она не собиралась показывать свое огорчение.

Выдавив из себя улыбку, она посмотрела на него.

– Что ж, все было очень интересно и поучительно. Я думаю, получится прекрасная статья. Когда черновой вариант будет готов, я позвоню вам, вы просмотрите его и дадите согласие на печать.

– Когда это будет?

Нужно было быстро соображать. Ей еще предстоит съездить в Кларион. Если она будет работать допоздна… Послезавтра последний срок.

– Может быть, в девять часов. Вам это подходит?

– Я буду в церковной лавке.

Я боюсь, что не смогу забыть его. Какой предлог я найду для появления здесь после того, как статью напечатают?

– И за все это время вы ни разу не сказали мне имя, которым вас здесь называют.

Он нахмурился.