Шрифт:
– Лиду точно выписали?
Риточка протянула руку к компьютеру.
– У нас порядок, – снисходительно сообщила она, – во! Иванова Лидия Ивановна, поступила… ага… назначено… да… хм… интересно…
– Что такое? – насторожилась я.
Рита взялась за телефон.
– Слышь, Жанк, – тихо спросила она, – Иванову к вам не поднимали? Да знаю, что к нам перевели, но ее нету. Хотя пойду гляну.
Не успела я вздрогнуть, как медсестра сорвалась с места и побежала по коридору, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы догнать ее. Жанна распахнула дверь самой последней палаты и воскликнула:
– Иванова! Отзовись!
Одеяла зашевелились, потом одна из больных села.
– У нас такой нет, – тихо ответила она, – я Морозова, там Аветисян, а у окна Шмыгина.
Жанна ткнула пальцем в скомканное одеяло на пустой койке.
– А здесь кто?
Морозова пригладила торчащие пряди.
– Не знаю! Никого, лежала Аня Ломакина, но ее выписали.
– Пусто? Не может быть, – рявкнула Жанна, – сегодня сведения подавала о полной занятости!
– Привели какую-то бабу, – глухо прозвучало из угла, – с забинтованной башкой, она с нами не познакомилась, лежала себе тихо, а потом, после обеда, утопала в коридор и не вернулась!
– Во блин! – в сердцах воскликнула Жанна.
Мы отправились назад на пост.
– Ушла Иванова? – спросила я.
– У нас такое невозможно, – огрызнулась Рита, – просто забыли отметить факт выписки, небось муж под свою ответственность забрал.
– И мужчине могли отдать больную?
– Если угрозы для жизни нет, то с дорогой душой, – скривилась Рита, – впрочем, иногда и тяжелых забирают! Чуть ли не с операционного стола утаскивают.
– Никогда о таком не слышала!
– Так ты в больнице и не работала, – отрезала Рита, – сплошной бардак! Позавчера в хирургии людей перепутали, главный на пятиминутке так орал!
– Вот ужас! – испугалась я. – Не может быть!
– Запросто, – ухмыльнулась Рита, – один – Смирнов И.А., другой – Смирнов А.И. Имей в виду, коли твоя фамилия не Попандопуло-Задунайский-Вырви-Глаз, а какая-нибудь Васильева, то, оказавшись в муниципальной больничке, повесь себе на шею историю болезни и ни за что с ней не расставайся, да постоянно врачу напоминай, как тебя зовут!
– И вы милицию к Ивановой не вызывали? – возмутилась я.
– Зачем? – разинула рот Рита.
– Ну как же! Рана на голове! В карточке написано: муж избил!
Медсестра махнула рукой.
– У нас таких большинство! Позовешь ментов, да зря! Пока органы приедут, парочка уже помирилась, и никто заявление подавать не собирается! Знаешь, как нас ругают! Дескать, чего от важных дел оторвали, сами в семье разберутся!
– Но Лида говорила Жанне про наркомана-грабителя!
– А в карточке стоит: муж избил. И ваще! Ее к нам из травмы спустили, – не сдавалась Рита, – вот им-то и следовало ментов вызывать. Ясно?
Я кивнула. Все понятно. В этой клинике врачам абсолютно наплевать на больных, никто за ними особенно не следит, одни врачи приняли, другим передали. У семи нянек дитя без глазу, только, думается мне, Рита права. Никакого грабителя не было, это Сашка убил Клаву и ранил Лиду, а та, влюбленная дурочка, сейчас выгораживает преступника, надеется небось, что супруг к ней вернется.
– А где у вас склад? – переменила я тему разговора.
– Внизу, за справочной, лестница, – ответила медсестра, – во, черт, неймется им!
С этими словами девушка пошла к палате, у двери которой тревожным красным светом замерцала круглая лампа.
Глава 10
Я спустилась на первый этаж и обнаружила табличку «Склад». Сбоку была намалевана жирно-красная стрела, ее острие указывало в сторону крутой лестницы, ведущей в подвал.
В узком длинном помещении с низко нависшим потолком стоял пронизывающий холод, я побежала по выстланному желтой плиткой полу, повернула налево, направо, налево, направо, налево, направо, налево… Наконец подвал закончился, глаза увидели окошко в стене, а у него – парня в мятом спортивном костюме и шлепках. Больной стоял ко мне спиной, загораживая служащей склада обзор подвала. Ни он, ни кладовщица не заметили меня, парочка спокойно продолжала давно, видно, начатый разговор.
– Ну че вредничаешь, – ныл парень, – дай ботинки и куртку!
– Где справка о выписке? – проскрипело из окна. – Знаю вас, прохиндеев, в магазин отправишься!
– На час всего отойду!
– Пропуск покажи от доктора.
– Есть бумажонка.
– Давай сюда!
– В палате забыл.
– Так сходи за ней.
– Далеко тащиться, дай одежду.
– Фиг тебе.
– Во жлобина.
– Поругайся еще, – пригрозила кладовщица, – думаешь, на дуру напал? А то я не знаю, когда у нас выписка! И на улицу ща не пускают, на часы глянь! В такую пору больные спят, а здоровые дома давно телик глядят.
Парень сплюнул на пол, потом порылся в карманах, вытащил пятьдесят рублей и швырнул бумажку в окно.
– На, держи свою справку.
– Это только ее половина, – не дрогнула женщина.
– Ваще офигела! Нету больше.
– Нет документа – нет одежды.
– Чтоб тебя разорвало.
– Вали в отделение, алкоголик!
– Сейчас ребят приведу, – пригрозил больной, – вытащат из клетки и отмутузят, а еще главврачу пожалуемся, расскажем, как за деньги пальто даешь!
– Ну, напугал, – засмеялась кладовщица, – прямо трясусь вся! Это я главврачу про твои фокусы расскажу, видно, очень больной, коли вечером за бутылкой понесся. Давай, мажь пятки салом, рви когти, беги к начальству, примет с поцелуями.