Яап бросился в отсек бывшего бомбоубежища, где располагалась кухня, а наемник, смахнув со свободного стола объедки, рухнул на лавку, даже не посмотрев в сторону Рууда.

В тусклом свете масляной лампы, подвешенной на крюке, вбитом в одну из стен, было сложно рассмотреть всех посетителей бара. Особенно тех, кто сидел у дальней от лампы стены.

Был бы у него мешок, Рууд пристроился бы где-нибудь в уголке на прямо полу. Но мешок остался в том страшном тоннеле. При себе у него оказался только пистолет и кусок вяленой рыбы, который уходя из жилища наемника, Рууд сунул в карман. Достав пистолет, мальчик подошел к бармену.

— Что тебе?

— Да вот, хочу поменять на байеры.

— Ближайшее место, где ты можешь это сделать — это на арабском суке, рынке по-нашему. Выйдешь сейчас и сразу направо за угол. Потом три дома по улице и налево. Там за остатками монорельса увидишь полуразрушенную мечеть. Это такое место, где они с богом своим разговаривают. Вот за мечетью и будет этот самый сук.

Рууд покосился на Вима, опрокидывающего одну кружку за другой. Дочка Яапа уже перевязала его спину и сидела напротив, уставившись на наемника. Мальчик пошатался еще какое-то время между столами и, решив быстренько сбегать на арабскую барахолку, вышел наверх.

Завернув за угол, он миновал три дома (если эти руины можно было назвать домами) После третьего из них начиналось месиво из плит, арматуры и битого кирпича, которое перегородило всю улицу. Наверное, рухнул особенно большой дом. Рууд посмотрел на фрагмент красочной облицовки, украшавшей когда-то величественное строение прежних. Несмотря на отскочившие кое-где куски мозаики, рисунок все же просматривался. Это был такой круг из желтых звездочек на синем фоне. Повернув налево, Рууд увидел поезд, замерший на частично обрушившейся железной дороге, проложенной по столбам высоко над улицей. Во как, прежние оказывается еще и по перекладинам ездили. Чудаки!

Проскользнув под раскуроченными вагонами, он пересек улицу и замер. До него донеслись странные, пугающие звуки. Сложно было даже сравнить их с чем-то. То ли концерт мартовского кота, то ли плач младенца. Постояв с минуту, он успокоился. Звуки доносились с круглой обезглавленной башенки небольшого здания, которое стояло напротив дороги-перекладины. Поначалу испугавший Рууда, теперь он даже показался мальчику красивым.

— Аллах акбар, аллах акбар, — донеслось из дома.

Сук представлял из себя скопище поломанных автомобильных повозок, поставленных в несколько рядов возле входа на такую же подземную железнодорожную станцию, как и Парквег. Наверное, арабы хранили там, под землей свой товар.

За его пистолет охотно предлагали шесть пластин аспирина или четыре анальгина. Давали еще какие-то неизвестные байеры, но после вопроса об экстази и тарене сразу разворачивались к Рууду спиной и переключались на другого меняющего.

На третьем ряду к нему подскочил шустрый меняла в широком балахоне.

— Слюшай, уважаемый, «герыч» или «кокс» менять будешь? — говоря это, он распахнул широкую полу своего странного одеяния. — Мала, мала не дам. Многа дам.

— Не, не надо, — Рууд с сомнением посмотрел на пакетик с порошком, который меняла извлек из одного из многочисленных кармашков, пришитых с внутренней стороны балахона. Ни про «кокс», ни про «герыч» Дирк ничего не говорил.

— Хозяин-барин, — меняла тотчас растворился среди повозок.

Наконец, поторговавшись, мальчик обменял таки свое оружие на несколько пластин байеров из списка Дирка и выбравшись с сука, поспешил обратно в подвальчик Яапа.

Вима там уже не было, и на все расспросы мальчика никто не мог вразумительно сказать, куда он делся. Приехали. Куда теперь? Рууд присел на пустую лавку.

— Наш юный гость ничего не желает? — Яап, не дожидаясь ответа, сделал знак дочке и та скрылась на кухне, — крысиные отбивные, рагу из воробьев, собачьи ножки или может быть настоящий омлет из настоящих куриных яиц?

— Сколько за омлет?

— Байер анальгина, — ответил Яап, покосившись на пластины, зажатые в руке у мальчика.

— Не, чего-нибудь рыбного.

— Рыбного, — сморщился владелец забегаловки, — ну этого добра у нас навалом, но настоящий мужчина должен есть мясо.

У, старый пень. Хрен ты меня разведешь. Хотя…

— Порцию рыбы и парочку крысиных отбивных.

— Что будете пить, молодой человек? Пиво, пшеничный самогон или вино? Есть несколько отличных бутылочек, привезенных из земель Франков. Вообще-то его мы предлагаем только постоянным посетителям, но учитывая, что ты друг Вима…

— А пиво, откуда? — решил сумничать Рууд.

— Самое лучшее из восточных земель.

— Одну кружку. Сколько за все?

— Два Байера анальгина.

— Один, и аспирина.

— А ты, я гляжу, малый не промах, — Яап рассмеялся. — Без году неделя в городе, а в байерах уже разбираешься.

— А откуда вы знаете, что я в городе недавно?

— Все очень просто. Города ты не знаешь, а без этого здесь не выжить никак. Забредешь например в черные земли или в подземке заблудишься и все. К тому же одет ты… Ну, в типичный деревенский походный плащ. Ну и еще там по мелочи.