– Нет, пожилая дама.

– Сюда, пожалуйста, налево, – кивнула работница кафе.

К моему огромному удивлению, за поворотом открылся еще один зальчик, оформленный в восточном стиле. В нем царила уже почти темнота, электрический свет отсутствовал, на стенах, в специальных подставках, мерцали свечи. Тут, как и в первом помещении, имелись ниши, только вход в них был прикрыт портьерами.

– Прошу, – сделала широкий жест рукой девушка и отдернула одну занавеску.

В полумраке я увидела стол, два диванчика и весьма полную пожилую женщину, восседающую за стаканом кофе латте. Бабушка выглядела отнюдь не по-деревенски. Седые волосы были уложены в старомодную прическу – с такой ходит английская королева, образец викторианской элегантности и сдержанности. Лицо Фени украшали круглые очки с бифокальными стеклами в круглой, «совиной», оправе, шею прикрывал высокий воротник водолазки, на плечах сидел твидовый пиджак, а руки скрывали перчатки.

– Это вы хотели поговорить со мной? – покашливая, осведомилась дама.

– Да, – кивнула я.

– Вы опоздали! – возмутилась Феня.

– Бога ради, простите! Пробки…

– Если выехать пораньше, то прибудешь вовремя, – отрезала старуха. – Ладно, начинайте!

Я подробно изложила ситуацию. Феня сняла очки, положила их на стол и глянула на меня неожиданно яркими карими глазами.

– И чего от меня надо? – резко поинтересовалась она.

– Рита находится на грани нервного срыва!

– Я ее очень любила, а теперь ненавижу. И ничем помочь не могу.

– Наоборот, в ваших силах образумить девушку.

– Каким же образом? – опустила уголки губ Феня.

– Давайте, отвезу вас к Рите…

– Еще чего! – пришла в негодование бабуся. – Я заменила Рите мать – Анна, ее родительница, не слишком заботилась о детях, нарожала и хвост задрала. Все говорила: работаю, деньги получаю. Эко удивление! Тысячи женщин днем на службе топчутся, вечером вторую смену у плиты стоят. Только Анне очень не хотелось себя утруждать. Придет домой, в комнате закроется и шуршит там бумагами. А если к ней с вопросом подойдешь, наорет: «Не мешайте, отчет доделываю!»

– Массе людей приходится дома дописывать служебные документы, – протянула я.

Феня засмеялась, смех перешел в кашель.

– Может, и так. Но я тут недалеко в одной фирме за порядком слежу, в общем, завхоз я там, и насмотрелась, как сотруднички рабочее время убивают – чаи гоняют, курят, болтают. Вернется такая «труженица» к себе домой и начнет жаловаться: «Устала, сил нет, посуду мыть не стану, суп не сварю… муженек или свекровь, проверьте уроки у детей…»

– Анна была из таких?

Феня усмехнулась:

– В точку попали. Лишь о себе думала, и Рита в нее пошла. Ксюша и Алеша, царствие им небесное, вечная память, в отца удались. Тот наивным был, вроде… потом оказалось… Ну, это вам неинтересно… давнее дело…

– Вы о чем? – напряглась я.

Феня отхлебнула остывший кофе.

– Не стоит вспоминать. Глупости! Анна во всех бедах сама виновата. Рита – ее достойное продолжение. Если хотите знать, то легенда существует. И проклятие, наложенное Ковалевым, действует.

– Просто мракобесие какое-то! – возмутилась я. – Думала, вы, трезвомыслящий человек, съездите к Рите и скажете: «На тебя произвели слишком большое впечатление услышанные в детстве сказки. Успокойся, все это ерунда». Девушка вам поверит и перестанет дергаться. А то она вчера чуть не скончалась от ужаса!

Губы Фени поползли в разные стороны, но бабушка быстро спохватилась, притормозила злорадную улыбку. Потом она придвинула к себе лежавшую на диванчике большую хозяйственную сумку и начала выкладывать на стол вещи: здоровенное, основательно потертое портмоне, футляр от очков, баллончик со спреем от астмы, щетку для волос… В конце концов на свет явилась газета.

– Вот, – удовлетворенно кивнула Феня, – почитайте, здесь о похожей истории рассказано. Дух покойного преследовал своего убийцу!

Я взяла листок и глянула на название издания – «Инопланетная правда». Понятно!

– Воспитывала Риту, как родную… – неожиданно всхлипнула Феня и начала засовывать вещи назад в свою необъятную кошелку, – любила, холила, лелеяла… И какова благодарность? Она меня чуть ли не с кулаками выгнала. Я-то надеялась: имею родную душу. Ан нет, выпестовала волчонка… Пусть сама со своими проблемами разбирается!

Я положила газетенку на стол и заявила:

– Но вы тоже хороши!

– Интересно, в чем провинилась? – закашлялась Феня и схватила ингалятор. – Астма замучила, – пояснила она, сделав несколько пшиков, – когда-нибудь совсем задушит. Так что я, по-вашему, дурного совершила?

– Зачем было ребенку голову идиотскими сказками дурить?

– Девочка должна знать семейную историю, – назидательно сообщила Феня. – Если человек о своих корнях не ведает, он вырастает Иваном, не помнящим родства. От таких все беды! Да-с!