К вечеру 23 июня почти все гитлеровцы были выбиты из центральной части Перемышля. Лишь кое-где раздавались их одиночные выстрелы с чердаков. Навстречу запыленным воинам в зеленых фуражках выбегали местные жители. Со слезами на глазах бросались они к своим освободителям, звали к себе в квартиры. Благодаря помощи местного населения было организовано питание бойцов и командиров сводного отряда. Всех раненых тоже разместили по частным квартирам. Заботливые перемышлянки вместе с врачами города много сделали для того, чтобы поскорее возвратить в строй всех тех, кто был ранен в уличных боях.

В сводном батальоне, изгонявшем гитлеровцев из города, вместе с пограничниками были партийные и советские работники. Среди них можно было видеть секретаря городского комитета партии П. В. Орленко. Коммунисты городской партийной организации были в первых рядах. Они шли в атаки на дома, в которых засели немцы, а когда захватчики были отброшены за Сан, принялись налаживать нормальную жизнь в городе.

Большинство пограничников по приказу старшего лейтенанта Поливоды вновь заняли позиции на Сане. Бойцы рыли дополнительные окопы, восстанавливали порванные вражескими снарядами проволочные заграждения.

Штаб Поливоды расположился в здании районной милиции, но уже утром 24 июня артиллерия гитлеровцев нащупала его, и пришлось перекочевать в здание типографии, метровые стены которой могли выдержать даже прямые попадания снарядов.

Тем временем пограничная застава, которой командовал лейтенант Потарыкин, разместилась в конторе городского жилищного управления, напротив школы Мицкевича.

Лейтенант Потарыкин узнал, что в доте у железнодорожного моста по-прежнему находятся четыре пограничника, посланные туда в первые минуты войны Бакаевым. Когда пограничники вынуждены были отходить, четыре храбреца, засевшие в доте, мешали гитлеровцам наступать, а затем, когда они откатывались через Сан, бойцы дота косили их из пулемета. Рано утром 23 июня, еще до начала контрудара, один из немцев подполз к амбразуре дота и предлагал советским воинам сдаться, но в ответ на его предложение последовала пулеметная очередь.

Пробраться к этому отдаленному доту было опасно: подступы к нему простреливались из Засанья, но тем не менее, когда стемнело, лейтенант Потарыкин послал защитникам маленькой комсомольской крепости боеприпасы и продукты. До сих пор, к сожалению, неизвестны фамилии героев — защитников дота, которые и после второго отхода пограничников продолжали вести огонь по гитлеровцам. Сколько дней они держались? Погибли ли с оружием в руках или замучены в фашистской неволе? Все эти вопросы предстоит еще изучить нашим историкам.

Осенью 1958 года я узнал еще об одном факте беспримерного героизма. Во время решительного контрудара две большие группы пограничников прорвались с развернутым красным знаменем в Засанье и стали громить гитлеровцев в окопах, вырытых на склонах Винной горы.

Почти все пограничники погибли там, на вражеском берегу, но нанесли значительный урон фашистам.

Пограничники, укрепившиеся на берегу Сана, отбивали бесчисленные попытки врага переправиться в Старый город. Тогда гитлеровцы изменили тактику и внезапно ночью открыли сосредоточенный прицельный огонь по подвалам домов на набережной, где, используя ночные часы тишины, отдыхали советские воины. Приходилось под страшным обстрелом, не оставляя никого в резерве, всем составом пограничной заставы выбегать из укрытий и занимать места в прибрежных окопах.

«Такие ночи, — писал мне бывший политрук пограничной заставы Потарыкина Виктор Королев, проживающий теперь в городе Бологом, — стоили нескольких месяцев, а быть может, и нескольких лет жизни. В окопах рядом с живыми пограничниками лежали уже мертвые, сжимая оружие в холодеющих руках. Подобное напряжение могли выдержать только люди, для которых любовь к Родине была превыше всего…»

Около 17 часов 23 июня правобережный Перемышль был полностью очищен от гитлеровцев. Фашисты понесли серьезные потери: на улицах города, в домах и во дворах осталось лежать около двухсот убитых вражеских солдат. Много их оказалось в плену. Большое количество разного вида оружия попало в руки красноармейцев. Советские власти при поддержке населения восстановили три пекарни, несколько столовых и ресторанов, наладили телефонную связь и снабжение города водой. Жители вместе с солдатами рыли окопы, ходы сообщения, строили огневые позиции, баррикаду на улице Мицкевича. В типографии на улице Чацкого была выпущена дивизионная газета «На страже».

Военным комендантом города стал старший лейтенант Поливода. Он получил задание немедленно эвакуировать женщин и детей, в первую очередь тех, которые проживали в домах прибрежных улиц, находящихся под постоянным огнем вражеской артиллерии. Большинство домов на этих улицах уже имели серьезные повреждения и пылали.

В сквере напротив памятника А. Мицкевичу состоялось скромное, но торжественное захоронение героев первых боев. Здесь были похоронены лейтенант Нечаев и политрук Краснов, погибшие при обороне железнодорожного моста.

На следующий день, 24 июня 1941 года, советское радио и печать коротко сообщили:

«Стремительным контрударом наши войска вновь овладели Перемышлём».

Сообщение об освобождении Перемышля было передано по радио и опубликовано в печати во всех странах, борющихся с гитлеризмом, а также в большинстве нейтральных государств.

В правобережной части Перемышля жизнь населения приняла новую, трудную, военную форму. Артиллерийский обстрел не прекращался, и почти все население города днем и ночью пребывало в подвалах и погребах. Медицинский персонал городских больниц с большим самопожертвованием ухаживал за ранеными горожанами и красноармейцами.