В случае нейтралитета Англии, Германия могла вести даже довольно длительную войну на два фронта при условии, что морская торговля Германии с нейтральными странами обеспечит её промышленность и население необходимыми сырьевыми ресурсами. Морская блокада побережья Германии, которую начала Англия по вступлении в войну, обрекла Германию на истощение ресурсов и поражение, обусловленное экономическими причинами, а не превосходством противников в военном искусстве. По словам А. фон Тирпица, морская блокада противоречила тогдашнему международному праву. И после того, как Англия отказалась снять эту блокаду, Германия приступила к тотальной подводной войне против английского судоходства, которую едва не выиграла. То есть нормы международного права нарушали, когда им было выгодно (или просто сдуру, как С.Д.Сазонов в своей карпатской выходке в зарубежный лес), все великие европейские державы без исключения, а не только Германия и Австро-Венгрия. Но только на них историки списали всю ответственность за возникновение первой мировой войны ХХ века, и только их обвиняют в нарушении норм международного права, правил и обычаев ведения войны.

Англия, в отличие от других участников той войны, делавших региональную политику в своих интересах митингово и громогласно дипломатически, делала из множества их региональных политик в интересах своих хозяев; делала молча, никому и ничего не объясняя: ни целей, ни средств их осуществления; не объясняя ничего ни до, ни после войны. [99]

С.Д.Сазонов приводит образец английского послевоенного, с позволения сказать, “объяснения” своего молчания главой английского кабинета лета 1914 г. Асквита:

«… до сих пор еще не было дано серьезного доказательства, что угрожающее или хотя бы только непримиримое со стороны Великобритании положение привело бы к тому, что Германия и Австро-Венгрия сошли бы с пути, на который они стали.» — ист. 95, с. 220.

Эти слова Асквита относятся к упомянутому эпизоду, когда С.Д.Сазонов просил английского посла Дж.Бьюкенена, чтобы английское правительство сделало определенное заявление о своем отношении к германским и Австро-Венгерским действиям.

К.Маркс в работе “Секретная дипломатия XVIII века” [100] высказался в том смысле, что русская дипломатия страшнее, чем русская артиллерия. Мемуары С.Д.Сазонова показывают, что к 1914 г. русская дипломатия явно утратила это качество и впала в непозволительную наивность: Безумие думать, что злые не творят зла — Марк Аврелий (121 — 180 гг.), римский император со 161 г., цитировано по петербургскому изданию: Марк Аврелий Антонин “К самому себе. Размышления”, СПб, 1895 г., ист. 15.

По существу в политике Германии тех лет нет никаких хитростей и долгосрочных планов деятельности: носорожья прямолинейность в порыве чувств — лови момент, пока Россия не способна эффективно противостоять, а Англия — по достоверным данным — не будет вмешиваться в Балканский вопрос. То обстоятельство, что германская агентура в Англии давно под колпаком у “Интилледженс сервис” и та пичкает её желательной для политики Лондона информацией, выяснилось только после вступления Великобритании в войну, с началом которой разом была арестована почти вся германская агентура…

Созданию такой уверенности в Берлине способствовала и деятельность германского дипломатического корпуса, представители которого ы разных странах мира похоже выдавали в своих сообщениях в Берлин желаемое за действительное. М.Палеолог приводит свою беседу с С.Д.Сазоновым 15/28 июля 1914 г., в которой Сазонов объяснил Палеологу причины нервозности германского посла Пурталеса:

«Пурталес сходит с ума потому, что его личная ответственность задета. Я боюсь, что он способствовал тому, чтобы его правительство пустилось в эту ужасную авантюру, утверждая будто Россия не выдержит удара и будто, если, паче чаяния, она не уступит, — то Франция изменит русскому союзу. Теперь он видит, в какую пропасть он низверг свою страну.

— Вы уверены в этом?

— Почти… Еще вчера Пурталес уверял нидерландского посланника и бельгийского поверенного в делах, что Россия капитулирует и что это будет триумфом для тройственного союза. Я знаю это из самого лучшего источника.» — ист. 98, с. 47.

М.Палеолог серию своих воспоминаний издал на основе дневниковых записей, которые, как сообщает, делал ежедневно по ходу развития событий. Поэтому не исключено, что приводимая им беседа с С.Д.Сазоновым действительно раскрывает неблаговидную роль и слабость кайзеровской дипломатии, что и привело к ошибочным воззрениям политиков в Берлине на якобы открытые для Германии возможности мирной экспансии в направлении Ближнего Востока через Балканы.

Такова предистория возникновения войны в общеевропейской системе государств, которая в большинстве публикаций на тему начала “первой мировой войны”, опускается и потому остается вне осознания её большинством. Последовательность же внешне видимых событий, якобы ставших причиной той войны, и на которой концентрируют внимание историки, была такова:

(григорианского календаря) — убийство наследника престола Австро-Венгрии юным психопатом, назначенным на роль спускового крючка.

После этого следует серия ультиматумов в адрес Сербии со стороны Австро-Венгрии при подстрекательстве из Берлина, поскольку центрально-европейские державы исходили из предположения о возможности для них добиться своих неоколониалистских целей в ходе непродолжительного локального конфликта между ними и Сербией при невмешательстве России, а тем более — Великобритании.

Австро-Венгрия предъявила Сербии последний ультиматум, по истечении 48-часового срока с момента предъявления которого, намеревалась начать боевые действия против Сербии в случае, если Сербией не будут приняты все пункты этого ультиматума, по существу превращавшего Сербию в город-государство под австрийским протекторатом.