Более Ив от него ничего не добился. Результаты «экспертизы» несколько обескуражили репортера. Он впервые почувствовал, что прикоснулся к загадке нешуточной, а может быть, и зловещей. Надо ли говорить, что в архивах не существовало и упоминания о Крепости и ее обитателях. По счастью, в записках указывалось точное ее местонахождение.

Ив проснулся от ровного, многоголосого шума за окнами.

Пожар?! Нашествие?!

Путаясь в перекрученном халате, он сполз с постели и выглянул в окно.

На площади перед гостиницей ходила кругами небольшая толпа людей с черно-белыми транспарантами и плакатами с изображениями перечеркнутого крест-накрест атомного гриба в руках. На демонстрантах были ярко-оранжевые комбинезоны и почему-то — противогазы. Солнце торчало уже высоко и изрядно припекало, так что у многих комбинезоны были расстегнуты до пупа, а противогазы висели на потных шеях, похлопывая гофрированными хоботами по животам.

Ив посмотрел на циферблат электронных часов над кроватью — почти полдень! — и позвонил портье.

— Что за слоны орут под окнами?

Портье со смесью почтительности и негодования в голосе объяснил, что люди с хоботами — активисты партии «зеленых», пытающиеся обратить внимание властей на неблагополучие городской среды обитания. Глубокомысленно хмыкнув, Ив пробормотал, что ему как журналисту все это чрезвычайно интересно. Решив, что перед обедом неплохо было бы проветриться, он положил в карман пиджака диктофон и направился на встречу с местной общественностью.

Демонстранты уже не реяли кругами и не орали, а сгрудились вокруг высокого, крепкого телосложения человека, что-то им втолковывающего. Взяв диктофон на изготовку, Ив подошел к оратору. Тот мгновенно прекратил втолковывать и сердито спросил:

— Кто вы такой?

— Корреспондент, — не моргнув глазом, ответил Ив, добавив многозначительно: — «Голос народа».

— Документы, — потребовал плотный.

Ив вынул журналистское удостоверение и протянул его «зеленому». Оратор внимательным образом изучил серую книжечку, вернул ее хозяину и сказал:

— Замечательно. Вы вовремя. Меня зовут Шир Ховант. Я председатель местного отделения Партии экологического действия.

Ив изобразил на лице живейший интерес.

— Чем вызвана сегодняшняя демонстрация? — спросил он первое, что пришло в голову.

— Тяжелой экологической обстановкой в нашем городе, — солидно ответил Ховант, охватив широким жестом безукоризненно синее небо и легкомысленно белые облачка.

— Подробнее, пожалуйста.

Ховант набрал полную грудь отравленного, как он, видимо, полагал, воздуха и заговорил:

— Около пятнадцати лет назад правительство затеяло здесь строительство атомной станции. При первом же испытательном запуске реактора произошел выброс радиоактивных веществ в атмосферу. Станцию закрыли, но реактор, по-видимому, до сих пор на ходу.

— Вы говорите «по-видимому», значит, полной уверенности у вас нет?

— Судите сами, откуда ей быть, если персонал Станции не пускает наших экспертов на ее территорию?

— Тогда откуда у вас сведения о том, что реактор еще функционирует?

— Есть косвенные данные. Например, радиационный фон у нас немного выше допустимой нормы. Но главное даже не в этом. В нашем городе действует правительственная программа, осуществляемая через голову местных властей специальной комиссией при Президенте.

— В чем же суть этой программы? — спросил действительно заинтригованный журналист Маргит.

— Все новорожденные в нашем городе проходят закрытое обследование группой ученых, входящих в правительственную комиссию. О результатах обследования не сообщают даже родителям. В ряде случаев комиссия настоятельно рекомендует им вывезти ребенка из города в закрытый профилакторий. Родители, напуганные мрачными намеками на возможные проблемы со здоровьем у малыша, как правило, соглашаются.

— Вы связываете эту программу с утечкой радиации?

— Да. Мы считаем, что правительство, ухлопавшее огромные деньги на строительство Станции, не желает ее законсервировать, так как это слишком накладно, и поэтому предпочитает финансировать эту программу, вместо того чтобы вкладывать средства в оздоровление окружающей среды нашего города. Мы требуем, чтобы городские власти поддержали наши справедливые требования!

— Но почему вы требуете этого возле гостиницы, а не на площади у ратуши? — спросил журналист Маргит.

— У ратуши демонстрации запрещены. Это, конечно, произвол, но нам сейчас не до мелких стычек с властями. Главное сейчас — закрыть проклятую Станцию.