– Ну, здорово, технари!

– Привет, Рей! Ты еще живой?

– А что мне сделается?

– Говорят, Лумер собирается тебя вздуть и даже приготовил увесистую дубинку.

– Ну, ну. Полегче. Мы с ним поддерживаем нейтралитет.

Балагуря, техники подключали датчики к измерительным системам, осматривали ходовую часть, проверяли герметичность.

Рей О'Брайен глянул мельком на показания приборов и подошел к Тронхейму.

– Вы ждете меня?

– Мне бы хотелось узнать, мистер О'Брайен…

– Зовите меня просто Рей.

Эрих кивнул.

– Больной не очень беспокоил дорогой?

– Не больше, чем всегда. Немного пошумел, но мисс Лумер справилась с ним превосходно.

– Мисс Лумер?

– Да, дочь директора станции, Элси. Она вроде экспедитора. Самто не любит путешествовать.

– Часто приходится бывать там?

– У нас предпочитают туда не ездить, хотя за рейс платят вдвое. Но я ничего. Лумер ко мне привык. Элси он доверяет только мне.

– Вы знали Анри Фалька?

– Само собой. Отличный был парень. С ним любая дорога короче. Как начнет анекдоты и всякие истории… Бедняга не поладил с Лумером. Начал ухлестывать за Элси. Француз, что с него возьмешь? Это у них в крови.

– Погодите, Рей. Что-то я не пойму, при чем здесь Лумер?

– Может быть, и ни при чем. Этого никто не знает. Болеют и просто так, но уж если не поладил с Лумером, лучше сразу уехать. Говорил я Анри. Он не захотел. И вот, пожалуйста.

– А вы не боитесь, Рей, что Лумер узнает, как вы о нем отзываетесь?

– Ну и что? Туда так боятся ездить, а я не суюсь в его владения. Сплю в машине, ем свое. Так, разве когда Элси едет со мной и угостит. Фрукты у него отличные. Нигде таких нет.

– Думаете, подсыпает что-нибудь?

– Кто его знает. Лучше поостеречься.

– Но это нетрудно проверить.

О'Брайен усмехнулся.

– Проверяли. Две комиссии. Врачи и химики. Трое вернулись больными.

– Да, любопытно, - сказал Эрих как можно искренней. Нагромождение небылиц начало его раздражать. Он знал о станции достаточно много, но еще больше знал о больных. Среди них были геологи, химики, биологи - люди знающие и способные, умеющие обращаться не только с анализаторами, и, конечно, кто-нибудь определил бы введение сильнодействующих активаторов или наркотиков.

Ов читал и выводы комиссий, где прямо указывалось на необоснованность таких обвинений. Поэтому он не поверил О'Брайену, поспешил перевести разговор в другое русло.

– Когда вы снова поедете туда?

– Денька через три. Как Злея подберет все для станции. И потом, сами понимаете, молодая. Дома не разгуляешься! Отец за ней в. четыре глаза следит. Здесь - другое дело.

– Три дня… Вот что, Рей. Сообщите мне, когда соберетесь. Может быть, я с вами поеду. Спасибо за беседу.

Тронхейм поднялся в свою лабораторию и вызвал начальника отдела.

– Ну что?
– нетерпеливо спросил Корренс.

– Больной Анри Фальк, канадский француз. Похоже, острая форма ностальгии. По словам Рея О'Брайена - оптимист, общителен. Вулканолог. Часто бывал на поверхности, вне станции.

– Все?

– О'Брайен связывает заболевание Анри Фалька с отношением между ним и директором станций.

– Плюньте. Навязчивая идея. Думайте, ищите! Психограмму Фалька вам пришлют. Что еще?

– Шеф, мне хотелось съездить, хотя бы ненадолго, на станцию. Попробовать разобраться на месте.

– Запрещаю. Закажите материалы обследований. Ознакомьтесь и до конца лечения Фалька даже не заикайтесь.

Экран погас. Тронхейм полистал каталог и, найдя шифр личных дел Лумеров, сделал заказ в Центральный архив. Шеф ошибся. Элси Лумер привлекла его внимание не как женщина, а как здоровый человек, долго проживший на этой ненормальной станции.

Вспыхнула контрольная лампочка. Эрих нажал кнопку и вытащил из нкши два пухлых дела. Он внимательно рассматривал стереофотографии Роберта Лумера. Ничего особенного. Бритая голова, узкое сухое лицо, холодные глаза… Полистав досье, Тронхейм уяснил, что Лумер - крупный биолог и селекционер, последователь доктора Вейнберга, впервые установившего стимулирующее действие звуковых волн на жизнедеятельность растений. Дальше следовал длинный перечень научных работ, посвященных селекции, резонансу звуковых волн в клетках, биохимии нуклеиновых кислот. И ни слова о вкусах, привычках, психологии…

Эрих недовольно хмыкнул и придвинул дело Элси Лумер. С фотографии глянуло милое личико.

Худенькая, угловатая. В двадцать лет закончила медицинский колледж. Ого! Прибыла вместе с отцом. Назначена врачом на станцию Коперник.

Тронхейм посмотрел на дату и скривился. Хороши работнички! За семь лет.не удосужились внести новые сведения. Впрочем, понятно.

Не болеют, не жалуются. Интересно, а когда это началось? Эрих выдвинул ящик с карточками, разложенными по годам. Первое заболевание - через полтора года с начала работы станции. Через два года - четыре заболевания. И дальше болезнь нарастала лавиной… Понятно. Тронхейм отодвинул карточки и вызвал Корреяса.