– Нечего во дворе исподнее вешать!

– И собаку Логиновой ты отравила, – вздохнул Василий.

– Она сама яду нажралась! ДЭЗ крыс в подвале уничтожал.

– Болонка умерла после того, как на тебя налаяла. Знаешь, Полина, ты уж веди себя потише. Старайся сдерживаться, пока ты сама в безумную не превратилась… А то начальники тебе уже не помогут.

– Он нормальный, – вдруг тихо сказала Полина. – Вася, не губи нас, он выздоровел.

– Так я не хотел, ты первая начала, – мирно напомнил Василий. – Налетела, наорала, машину бить стала…

– Он нормальный!

– Думаю, нет.

– Он ничего не помнит.

– Не верю.

– Я специалист, мне виднее.

– Нет, Федор убийца, рано или поздно он снова убьет.

– Никогда! Он теперь тихий.

– Затаился.

– Эксперимент удался!

– Жизнь еще не закончилась. Федор хитрый, способен на любую подлость. Вспомни про Крюкова! И заруби на носу: веди себя прилично, иначе я рот раскрою.

– Сволочь!

– Ты не права.

– Скотина!

– Совсем плохо.

– Мразь!

– Охо-хо… Ладно, значит, ничего ты не поняла.

– Это ты не понял! – заорала Полина. – Не я ошибаюсь, Васька, а ты не туда поехал! Смотри, как бы тебе на таратайке своей не разбиться! Понесет на столб, руль не успеешь вывернуть…

– Пугаешь?

– Лучше молчи.

– И ты заткнись, – не остался в долгу Вася.

– Если ваша семейка посмеет…

– Жена тут ни при чем, я не рассказываю ей о делах.

– И правильно. А то ведь из окна выпасть можно…

– Сука.

Испуганная Зинаида метнулась домой. Значит, Полина и Василий связаны каким-то делом. И муж произнес странные слова: назвал сына соседки Федора убийцей.

Через полчаса Василий вернулся домой и наорал на жену:

– Где компот?

– Сейчас налью, – засуетилась та.

– Почему к гаражу не принесла?

– Телефон позвонил, прости.

– И с кем ты говорила?

– С Леной, – соврала Полина, – у нее кошка заболела.

Внезапно щеку Зинаиды обожгла оплеуха.

– Конечно, подруги для тебя важнее мужа… – прошипел Василий и ушел в ванную.

Зина осталась стоять в полном ужасе – ни разу за все годы брака Вася не поднимал на нее руку.

Спустя минут сорок Василий вернулся на кухню и сказал:

– Зина, прости, я не знаю, что на меня нашло.

– Ладно, – прошептала жена, – сама виновата, забыла про компот.

– Поехали! – приказал муж.

– Куда?

– Мы еще успеем на рынок.

– Нам продукты не нужны.

– Хочу на вещевой смотаться.

– Да зачем?

– Надо, собирайся, – велел Вася.

Он привез жену на толкучку и купил ей… шубку.

– Вася, – залепетала Зина, когда супруг накинул ей на плечи норковое манто, – с ума сошел?

– Стыдно в драповом пальто ходить, – улыбнулся Василий. – Все, берем манто, оно летом дешевле, чем осенью. Да и виноват я перед тобой, руки распустил. Извини, Зин, больше это не повторится.

– Ерунда, Васенька, – залепетала та. – Может, без шубы обойдемся?

Но муж настоял на своем, и Зина вернулась домой с обновкой. Неделю потом Зине казалось, что у нее медовый месяц. Впрочем, даже спустя день после свадьбы Василий не был столь внимателен к жене. За всю совместную жизнь он подарил Зине три-четыре букета – Вася был на редкость неромантичен, предпочитал подносить «полезные» подарки (допустим, утюг или сковородку). А от срезанных тюльпанов с нарциссами какой толк? И вдруг за семь дней Вася приволок пять букетов. Было от чего впасть Зине в изумление.

В тот роковой день Василий сказал жене:

– Съезжу к Серафиме.

Зинаида, у которой почти перестала болеть рука, воскликнула:

– И я с тобой!

– Нет, – отказал муж.

– Почему? – удивилась она. – Я давно не видела Симу, хочу с ней поболтать.

– Я потом рассчитываю на рынок заехать, – объяснил муж, – надо моторчик для «дворников» купить, ты устанешь по рядам ходить. А в машине жарко сидеть, там стоянка без навеса, тени не найти.

– Я отлично себя чувствую! – настаивала на своем Зина. – Можно знаешь как поступить? Оставишь меня с Серафимой, мы поговорим, погуляем, а ты тем временем на толкучку скатаешься. Идет?

Василий посмотрел на супругу задумчиво.

– Зин, я не хотел тебя раньше расстраивать… Понимаешь, Серафима совсем плохая стала. Была вроде бойкая, веселая, но как-то внезапно обезумела. Я хочу с врачом договориться, чтобы ее в отдельную палату перевели. Не надо тебе туда ездить, только расстроишься. Уж поверь, зрелище не из приятных. И не узнает она тебя, сидит на лекарствах, одурманенная.

– Ладно, – прошептала Зина, – раз так, не поеду.

– Вот и хорошо, – кивнул муж. Потом посмотрел на часы и добавил: – Ну его, этот рынок, успею еще за моторчиком смотаться. Давай так поступим: я живенько в Караваевку и назад, а ты купи нам два билета в кино, вечером на сеанс сгоняем. На места для поцелуев!