Сергей Семенович пользовался огромным авторитетом не только внутри страны, но и за рубежом. К тому же у вышестоящих чиновников тоже иногда рождаются больные дети. Это сейчас какой-нибудь министр может спокойно отправить ребенка на лечение в Израиль или Америку, в советские времена это не приветствовалось. Катасонов знал много чужих тайн, легко открывал двери в любые кабинеты и без напряга выбивал для интерната и лаборатории все необходимое. У Альберта же такого влияния не было, и интернат начал потихонечку хиреть. Но работа по поиску лекарства продолжалась. В один прекрасный день Альберт привез на территорию несколько человек. Хоть незнакомцы и были одеты в гражданские костюмы, Роза сразу поняла: гости – военные.

Мужики обошли интернат, осмотрели парк, побывали в лаборатории. Разговаривали они мало, в основном обходились рублеными фразами:

– Хорошо. Интересно. Перспективно.

Когда группа уехала, Роза, не сумев справиться с любопытством, спросила у Аллочки:

– Кто же к нам приезжал?

– Из Минобороны, – шепотом ответила бывшая аспирантка Сергея Семеновича, – думают шефство над интернатом взять.

– Ой, хорошо бы, – обрадовалась кастелянша. – А то все белье поистерлось, приходится простыни посередине разрезать и края сшивать.

– Тут научные наработки Катасонова гибнут, а ты о чепухе беспокоишься, – рассердилась на нее Алла и ушла.

Роза посмотрела вслед кандидату наук. Конечно, ей, простой сестре-хозяйке, во всяких там открытиях не разобраться, но детей-то на голые матрасы не положишь. Если Альберту удастся договориться с Министерством обороны, в интернат потекут деньги, ребятам снова купят хорошую одежду, сделают ремонт в корпусе. Розе было плевать на развитие науки, а вот несчастных инвалидов она жалела от всей души.

Альберт оказался достойным учеником Катасонова – очевидно, он сумел убедить военных взять шефство над интернатом. На счет заведения вновь закапали рубли. Воспитанников приодели, оборудовали для них спортзал, Аллочка начала собирать материал для докторской. Но приветливая раньше женщина сильно изменилась, и отнюдь не в лучшую сторону. Бывшая любимая аспирантка Сергея Семеновича стала крикливой, постоянно делала замечания молодым ученым, которые работали при лаборатории, шпыняла Розу и даже налетала на Альберта.

Один раз кастелянша не выдержала и на очередной гневный выпад Аллы ответила:

– Я не тебе подчиняюсь! Не смей орать!

Крюкова замерла с открытым ртом, потом развернулась и убежала. Через час кастеляншу вызвал к себе главврач и с укоризной сказал:

– Похоже, у вас с Аллой случился конфликт.

– Крюкова постоянно повышает голос, – пожала плечами Роза, – и я сказала чистую правду: я не подчиняюсь ей. С таким же успехом Алла может пойти в дом престарелых и визжать на тамошнюю повариху.

– Аллочка болеет за дело, – возразил Альберт.

– Мне уволиться? – полезла в бутылку Роза.

– Что ты! – испугался главврач. – Куда ж мы без тебя! Просто прошу, будь к Крюковой снисходительна.

– Пусть свою злобу на цепи держит, – заявила кастелянша.

– У Аллы проблемы со щитовидкой, – вздохнул главврач, – поэтому ее несет. Считай это моей личной просьбой: не обижайся, пропусти ор мимо ушей.

– Ну ладно, – нехотя ответила Роза, – попробую.

Потом Крюкова неожиданно родила мальчика. Имя отца малыша она не назвала, но Розе стало понятно – это Альберт. Главврач имел жену, двух дочек-школьниц, слыл замечательным семьянином, любящим отцом и верным мужем. Но Роза пребывала в уверенности: младенца Алле сделал начальник. После родов Крюкова на некоторое время помягчела, а потом снова стала нападать на окружающих. Вот тогда сестра-хозяйка и поняла: «Может, Альберт и прав? Скорей всего, у Аллы болезнь. Ну не может здоровый человек так себя вести!»

Настроение у Крюковой менялось быстрее, чем у больного младенца. Только что она улыбается Розе и говорит:

– Там в сестринской есть торт, попей чаю.

А через секунду топает ногами и орет:

– Почему на подоконнике грязь? Катастрофа! Пыль везде! Фу!

Провизжавшись, Крюкова хваталась за горло, серела, потом, еле-еле отдышавшись, шептала:

– Ладно, проехали. И с чего вдруг я взбесилась?

Розе было жаль Аллочку. Она одна воспитывает мальчика, готовится защищать докторскую, а Альберт делает вид, что он с коллегой лишь в рабочих отношениях. Да еще здоровье подводит Крюкову.

Роза отныне относительно спокойно сносила истерики Аллы и редко ввязывалась в скандал, а вот остальные сотрудники злились, кое-кто давал даме отпор, другие бегали жаловаться к Альберту. В конце концов главврач провел с Крюковой беседу, и Алла на месяц исчезла из лаборатории. Вернулась она притихшая и прекратила ссориться с коллегами.

Крюкова была скрытным человеком, даже с Розой, рядом с которой работала не один год, о своих личных делах никогда не откровенничала. Но кастелянша имела глаза и уши, поэтому очень скоро приметила: Алла, только что ставшая доктором наук, регулярно пьет лекарства. Очевидно, Крюкова сходила к эндокринологу или невропатологу, а может, по приказу Альберта обратилась к двум врачам сразу и теперь успешно забивала припадки немотивированного гнева успокаивающими таблетками.