– И как он пережил все это? Мучился, должно быть?

– Ну что ты! Ведь мельница та, по сути, за ним так и осталась. Поскольку, кроме него да еще меня с Леной, никто не смог бы управиться с паровой машиной. Теперь уже не было у него боязни лишиться мельницы, не нужно было скрывать страх и злобиться…

– Если бы люди могли уходить в прошлое, они то и дело возвращались бы в свое детство и жили бы вечно. А этого не бывает. Жить вечно невозможно, - сказала Валентина, прополаскивая мочалку под струей горячей воды.

Она мыла посуду. Зенон взял полотенце и начал вытирать чистые тарелки. Долго молчал, потом заговорил:

– Почему ты думаешь, что, попав в прошлое, помолодеешь? Как это можно представить? Ты же врач, должна хорошо знать… Путешествие во времени не может влиять на физиологию. Отправляйся хоть в прошлое, хоть в будущее, - а жизнь организма будет продолжаться в своем биоритме, клетки твои не перестанут изменяться…

– Тебе бы книги писать, Зенон. Ты умеешь выдумывать, и к тому же так складно. Написал бы хорошую книгу… О, звонит телефон. Подойди, а то у меня руки мокрые.

– Я слушаю. Это ты, мамочка?

– Добрый вечер, сынок. Что вы делаете?

– Да так… Хозяйством заняты…

– Приезжайте к нам. Ты помнишь, мы рассказывали… Твой дядька Орлан Стах…

– Орлан Стах?!

– Да. Он сейчас у нас…

– Мамочка, это правда?

– А ты приезжай… Оксанка спит?

– Уложили ее, но не спит… Я выезжаю.

Зенон положил трубку.

– Валюша, поедем к моим.

– Сейчас?

– Приехал брат отца. Удивительный человек. Вот кто расскажет о прошлом, о будущем… Так поехали?

– Оставь свои шутки. Развесь пеленки и можешь ехать. А у меня дел еще на всю ночь.

– Тебе, видимо, приходится много путешествовать…

– Да… - Орлан взглянул на часы.
– Скоро отправлюсь в Хьюстон. Примерно на недельку.

– Хьюстон какого года?
– спросил Дарий.

– Две тысячи двадцатого…

– О, это интересно… И рискованно. Последний остров старого мира.

– Представь себе, за эти пятьдесят восемь лет мы почти ничего нового не узнали о трагедии этого обломка цивилизации. Преодолеть хьюстонский барьер очень важно. Ты ведь знаешь, они искривили пространство и изолировались… Но у нас появилась одна новинка… Теперь можно прорваться туда. Посылают меня…

– Так много нового появилось…

– Пятьдесят восемь лет - не шутка… - усмехнулся Орлан.
– Но не волнуйтесь, быстро привыкнете. Не удивишь вас ни биокиберами, ни бытом, ни темпоральными выходами… Где-нибудь через несколько дней я вернусь и возьму вас… и сына… Надеюсь, мне разрешат. Хотя он и рожден в этом времени, но все-таки ваш сын…

– Мы уже стары, Орлан. Поздно возвращаться.

– Почему?

– Ну… просто так… Старые мы уже, Орлан. Да и сын, внучка… Хочется видеть их каждый день… А ты, Орлан, женат?

– Да. Валерия моя совсем молодая. Вот увидите… Она историк, часто бывает в вашем времени…

Все напряженно молчали.

– Пойдем, я покажу тебе наш дом, - вывел всех из задумчивости Дарий Стах, вставая из-за стола.
– Все это своими руками…

– К сожалению, не могу, меня ждут, - снова посмотрел на часы темпорального выхода.
– А ты, братик, так мало мне рассказал.

– Орлан, в нескольких словах всю жизнь не перескажешь. Был в колхозе, потом служил в ЧК, закончил университет, учительствовал, потом - война, всю ее прошагал в пехоте, дали Героя. После войны - директор школы. А теперь на пенсии. Вот когда ты оттранспортируешь нас к себе… к нам, в две тысячи триста пятьдесят восьмой, я все и расскажу тебе… Это, считай, готовый роман. Ты же писатель…

Понимали, наступила пора расставания…

Зенон восторженно смотрел на своего дядьку. Потом подошел к нему и стал рядом. За ним - Дарий и Лена. Застыли недвижимо, как на древней фотографии, торжественные и вместе с тем печальные.

Потом вышли из дома. Солнце еще не взошло, но уже светало. Ночная мгла медленно таяла вместе с легким весенним туманом.

Остановились на веранде, долго стояли молча, будто прислушиваясь к чему-то. Со стороны авиационного завода доносился приглушенный рев мощного мотора. По направлению к Брест-Литовскому шоссе проехала машина с включенными фарами, осветила стройный ряд тополей вдоль дороги.

– Ну, - вздохнул Орлан Стах, - мне пора. Я еще буду у вас. Эх, братик, братик, домосед мой дорогой, - он обнял Дария за плечи.
– Я уже и надеяться перестал, что мы когданибудь встретимся.

Орлан Стах нажал маленькую блестящую головку на часах темпорального выхода.

На миг вспыхнула в небе яркая звезда. И погасла…

В кабинете председателя Центра Всемирной истории шла беседа.

– Честно говоря, я волновался, - сказал биокибер Андреш.
– Вы, конечно, знаете, я существо достаточно-таки суеверное.
– Он откинулся на спинку глубокого кресла.
– А в этот раз Орлану Стаху как никогда не хотелось отправляться. Понимаете? Именно поэтому и докладывал я вам тогда… о…