– Две-три недели,- раздумчиво протянул Прайс.

– Накинем сюда две недели на зондаж и некоторую подготовку отцов города,- мэр заглянул в календарь.- Этот день вас устроит?
– Он нацелился ручкой на 20 сентября, и в глазах Прайса появился свет.

– Этот день посылает мне Бог! Это день моего рождения!

– Вот и хорошо! Значит, встречаемся в 11.00 в зале заседаний. И оставьте, пожалуйста, ваши координаты, если вдруг потребуются какиенибудь данные по проекту.

– Да, конечно, вот карточка отеля.

Это был вполне респектабельный отель для не очень богатых провинциалов с пуританскими взглядами. На карточке было предусмотрительно записано: Адам Дж. Прайс, № 314.

– Телефона в номере нет?

– Извините, я его не знаю. Могу дать радиотелефон в моей машине.- И Прайс дописал номер.

– Хорошо,-мэр поднялся и вытянул руку в сторону двери.-Я вас немного провожу.

Прайс пошел по ковру.

Мэр начал зондаж тех членов Совета, которые, как ему казалось, имели точки соприкосновения с мафией; он получил неожиданную поддержку.

– Очень уж они распоясались!-заявил Леон М. Блюм.

– Хотелось бы, чтоб ночи были более тихими,-сказал В.-Т. Спрэй.

– Это удобный повод нанести удар конкурентам!
– высказался Э. А. Чирутга, который был связан с младомафией.- И они этим воспользуются! Впрочем,-он испытующе посмотрел на мэра,-пусть они перебьют друг друга!

– Да!
– сказал мэр.- Пусть…

Рядовые члены Совета приняли предложение кто с восторгом, кто со скептицизмом.

У самого мэра копошился в душе червячок сомнения, и он грыз, грыз, грыз - до тех пор, пока мэр не решился побеседовать со своим бывшим преподавателем права. Седовласый профессор, вельможа по внешнему виду, но удивительно демократичный и коммуникабельный человек, принял мэра в своем кабинете с искренней заинтересованностью. А когда мэр рассказал о проекте Прайса, заинтересованность его достигла апогея.

Он метался по кабинету, размахивал руками и, внезапно хватая необходимую книгу и с маху точно найдя необходимые строки, тыкал их мэру в глаза:

– Вот!
– кричал он -Еще в Древнем Риме!… То же было,в Византии!

В кабинете слегка запахло пылью, и мэр подумал, что книги - это книги, а пыль -это пыль, и никуда от нее не денешься, если любишь книги и живешь с открытыми окнами. И никакие самые тщательные уборки… Да и в самом запахе пыли, которая садится на старые книги, что-то есть, без чего грустно в современных компьютерных читальных залах.

Мэру довелось быть в таком зале только один раз - при открытии первого информационного комплекса. А посидеть или даже полежать дома перед сном с книжкой он любил. И жена знала эту его слабость и никому не говорила об этом. Чтобы не засмеяли.

– В конце концов,- донесся до него голос профессора,- современные условия также дают нам примеры подобного типа. Представьте, идет война, а группа мародеров или насильников бесчинствует… И что предпринимает командование? Вот именно!
– закричал он, перебивая сам себя и мэра, который ничего не говорил, но поднял брови.-Вот именно! Без суда и следствия! А разве у нас сейчас мирное время? Почему же тогда пулеметы работают по ночам, да и днем частенько! Словом, я за! Двумя руками! Подпишу любую петицию!

– Спасибо вам за поддержку!
– Мэр, растроганный горячностью старого учителя, покинул его кабинет в полной уверенности, что город получит от нового проекта блага.

Встретив в вестибюле перед залом заседаний Прайса, мэр пожал ему руку и искренне сказал:

– Практически все “за”. В совете редкое единодушие. Считайте, что “Закон” у нас в кармане!

– Я хотел бы поприсутствовать на этом заседании!
– сказал Прайс.

– Вы для членов совета почти Мессия!
– ответил мэр.- Пойдемте!

Мэр увидел в глазах Прайса искорки фанатизма, и ему стало не по себе.

– Ну! Ну!
– успокоительно похлопал он собеседника по плечу.- Нас с вами уже ждут.- И пропустил Прайса вперед.

Речь мэра обошла практически все газеты. Ее отрывки транслировали десятки раз по радио и телевидению. Она была спрессована и энергична.

А самому мэру она настолько нравилась, что он увидел себя во сне в первую же ночь. Во сне он сказал: “В жизни Города наступил период, когда страх и ненависть его граждан могут дать кровавый урожай! Мы не имеем права на отсрочку!” А дальше он понес что-то такое многозначительное, рыхлое и двусмысленное, что от ужаса и стыда проснулся. Проснулся и вспомнил текст речи, проанализировал его еще раз. О мерах, принимаемых мэрией? Сказал. О безнадежной статистике? Сказал. О предложениях Прайса изготовить несколько биокиберов, которые будут определять преступников по излучаемым ими информационным полям?

Тоже сказал. О том, что необходимо принять закон, по которому киберам будет дано право истреблять преступников? Есть! Стоимость услуг полиции - самая большая статья расхода в бюджете Города? Есть! Предполагаемая стоимость проекта Прайса? Есть. О сроках? Есть! Срок по изготовлению трех экспериментальных полицейских киберов? Пять лет!

Мэр вспомнил, что Прайс настаивал, чтобы убыстрить дело.

И вот снова мэр беседует с Прайсом.

– Хорошо!
– сказал мэр.- Закончите и получите деньги сразу же после приемки работы. Но говорить об этом я вам запрещаю! Это должны знать только вы и я.