– Сева, расскажи мне этот сон, и тебе сразу станет легче.

Санаев блаженно закрыл глаза, наслаждаясь се умиротворяющей аурой. Меньше всего ему сейчас хотелось ворошить события прошлого сновидения и вспоминать этого отвратительного злобного оборотня.

– Кто-то пытается воздействовать на меня. Через сны. Анна удивленно изогнула брови.

– Воздействовать? Санаев покивал головой.

– Кто-то присылает ко мне психофантома.

– Психофантома? – Для практикующего экстрасенса подобная терминология была не нова, тем более что именно Анна являлась инициатором использования в клубной среде современных терминов, часто употребляемых в тематической литературе. Психофантомом дуэнерги называли специально сформированный видеообраз, который один человек мог проецировать в эмоциональную сферу другого человека. Конечно, при условии, что проецирующий человек обладал значительными экстрасенсорными способностями и необходимыми знаниями в области суггестии. Таких людей в крае было немного, и практически все они были известны дуэнергам. Санаев активно включал подобных сенсов в разработку совместных экспериментальных программ. И насколько ему было известно, самый мощный психофантом, которого только удалось создать и спроецировать на другого человека в результате этих напряженных экспериментов, был непродолжительный видеообраз природного ландшафта, который передавали другому человеку на расстоянии на протяжении нескольких минут. Ни один человек, умеющий создавать «долгоживущие» управляемые пси-

хофантомы да и к тому же проецируемые на сновидение, ни разу не попадал в сферу внимания дуэнергов, и именно это было самым тревожным фактом.

– Психофантома? – еще раз переспросила Анна, словно пробуя на вкус завораживающее слово.

– Да, причем очень искусно смоделированного. Никто из известных мне людей на подобное не способен.

– Отследить образ удалось? Когда он появился, в каком окружении, в каком облике?

– Он был слишком агрессивен. Слишком. Он просто не оставил мне времени, чтобы хоть что-нибудь предпринять. Одно я запомнил совершенно точно: из человека он превратился в нечто ужасное, какого-то монстра, похожего на волка и человека одновременно.

– М-да, – жена напряженно смотрела на него, словно пытаясь проникнуть внутрь его воспоминаний и самолично увидеть этого, наведенного чужой волей, призрака.

– Кто-то хочет нас прощупать?

С тех пор как «Темный Ветер» начал эксперименты по виртуальному моделированию, они уже привыкли к этому: не проходило и недели, чтобы какой-нибудь спонтанный экстрасенс не попробовал свои способности на дуэнергах. Но теперь эти чужеродные вмешательства удавалось отслеживать именно благодаря методу виртуального моделирования, привнесенного в практики Клуба Анной Арамовой. Она научилась этой методике в Китае, где стажировалась по направлению от своего Центра. Санаев внес в систему кое-какие коррективы, дал ей новое название, и она была принята для экспериментальной разработки в рамках перспективных исследований «Ветра». Санаев, вообще, очень быстро освоил практические навыки прикладной виртуалистики, опираясь, вероятно, на свой богатый опыт в сфере эзотерических изысканий. Слышать из его уст информацию об управляемом психофантоме Анне было не только непривычно, но и немного страшновато.

– Да нет, Анечка, не прощупать. Это был особенный «гость», этакий психотерминатор. Он хотел уничтожить меня. Причем именно не убить, а уничтожить. Я только сейчас понял эту большую разницу в определениях.

– В чем ты видишь разницу?

Санаев облизал вдруг пересохшие губы и, посмотрев в глубокие и мерцающие глаза жены, веско произнес:

– Убить – это убить. Спровоцировать инфаркт миокарда, асфиксию, спазм да все, что угодно. Убить – это значит сделать так, чтобы объект атаки просто перестал жить, биологически. Бить, бить и убить его в хлам, понимаешь?

Анна пожала плечами. Она чувствовала, о чем хочет сказать ей дуэнерг, но специально промолчала, чтобы Санаев мог выговориться, вербализировать свои полуночные ощущения.

– А уничтожить, это значит у-ничи-жить. Сделать совсем маленьким «то, что живет», превратить его в «ничто», нейтрализовать сознание. То есть попросту забраться в биологический носитель и притаиться там, превратив нервную систему жертвы в этакого «троянского коня».

Анна встала и опять подошла к окну, вспыхнув в лучах молодого солнца бело-желтым сиянием, заструившимся по просвечивающемуся сквозь тонкую ткань шелковой комбинации телу.

– Ты полагаешь, такое возможно? Санаев неопределенно кивнул головой.

– Не думаешь же ты, что я сошел с ума или, чего доброго, тебя мистифицирую?

– Нет, не думаю.

– Адучи мне рассказывал про нечто подобное, но я не могу вспомнить, что именно.

Анна стремительно обернулась и пристально посмотрела на мужа. Непривычное имя прозвучало как гром среди ясного неба.

– Адучи? Кто это? Тот самый тайшин? Ты все обещаешь рассказать мне о нем, но все время уходишь от этой темы.

– Я не рассказываю тебе про Адучи не потому, что не хочу, а просто потому, что не знаю, что рассказывать. Можно сказать, что именно он создал «Темный Ветер», но это будет не совсем правильно, потому что изначально он был против его создания.

– Но почему ты не хочешь рассказать мне о нем? Это что, запретная тема?

– Да потому, что я не знаю, что тебе рассказывать. Он постоянно ускользает от меня. Видишь ли, это человек, который ходит между двумя

мирами, двумя эпохами. Иногда мне даже кажется, что он становится подобным призраку, растворяясь в окружающей нас реальности, ускользая, тая, словно метущийся морок, и снова возникая в человеческом обличий, неистово хватаясь за жизнь во всех ее проявлениях. Очень сложное состояние. Наверное, все адепты ИТУ-ТАЙ рано или поздно проходят через это, через мучительную ломку стен осознания, через выращивание двух крыльев и превращение в Дракона, «видящего».