— Конечно, — ответил Акбиль. — Сейчас я его принесу.

— Я помогу тебе, — сказала Ойя. — И миссис Симпсон тоже надо подлить. Она взяла у миссис Симпсон бокал и подтолкнула мужа к двери гостиной.

— Почему ты не осталась с ними? — пробормотал Акбиль по-турецки. — Они подумают, что мы невежливо себя ведем.

— Мне показалось, что им надо остаться наедине, — ответила Ойя. — Похоже, между ними что-то происходит.

— Ты так думаешь? — удивленно спросил Акбиль и оглянулся на англичан. Филипп Лоу действительно что-то возбужденно говорил миссис Симпсон, она же впервые за все это время выглядела смущенной. — Уж и не знаешь, чего еще можно ожидать от этого человека, — тихо сказал Акбиль Борак.

Три часа спустя Филипп нервно прохаживался по платформе центрального железнодорожного вокзала Анкары, откуда отходил скорый стамбульский поезд. Вид у поезда был допотопный и вызывал в памяти боевики тридцатых годов — как, впрочем, и другие элементы декорации. К яркому свету высоких фонарей из темных углов поднимались струйки дыма и пара; на одной из вокзальных скамеек крестьянское семейство устраивалось на ночь в окружении тюков и корзин; мать, кормящая грудью младенца, отрешенно смотрела вслед женщинам в элегантных костюмах, которые шествовали впереди каравана носильщиков, несших их элегантные чемоданы по направлению к вагонам первого класса. Железнодорожники в униформе ходили с толстыми картонными папками взад и вперед, отдавая

приказы подчиненным и прогоняя с дороги нищих. Вагоны второго и третьего классов были уже полны: из вентиляционных решеток тянуло чесноком, табачным дымом и человеческим потом; пассажиры, набившиеся в купе как сельди в бочки, приготовлялись стоически вынести долгий ночной перегон. Время от времени из этих вагонов выскакивала темная фигура и устремлялась к стоящим на платформе киоскам, которые торговали чаем, газировкой, кренделями и ядовитого цвета конфетами.

В вагоне первого класса, в котором разместился Филипп, комфорта было побольше. На столиках позвякивали бутылки и стаканы, среди пассажиров составлялись карточные партии, хотя из-за тусклого света масть разглядеть было трудно. В таком полумраке хотелось обмениваться сплетнями, плести интриги, назначать тайные свидания и вручать взятки. В конце коридора красным огоньком светилась угольная печка, в которой, обливаясь потом, шуровал проводник.

— Печка отапливает вагон и снабжает пассажиров горячей водой, — объяснил Кастер, который вместе с Бораком приехал проводить Филиппа на вокзал. — Устройство незамысловатое, но довольно эффективное. Ночи на равнинах здесь холодные, даже несмотря на весну.

Филиппу удалось уговорить Кастера и Акбиля Борака не дожидаться отправления поезда.

— В этом нет необходимости, — заверил он их. — Не утруждайте себя.

— Одна из самых сладостных вещей на свете — это путешествия, — сказал с улыбкой Акбиль Борак. — Я предпочитаю путешествовать в одиночку.

— Правда? — удивился Кастер. — А я люблю в компании.

— Нет-нет! — рассмеялся Борак. — Это я цитирую Билла Хэзлитта. Его очерк «О путешествиях».

— Пожалуйста, не ждите, — еще раз попросил Филипп.

— Ну что ж, — сказал Кастер, — пожалуй, я вернусь домой к джазовому квартету.

— Я с вами: мне нужно заехать за женой, господин Кастер, — сказал Борак.

Они пожали Филиппу руку, обменялись дежурными прощальными фразами и отбыли. Филипп с облегчением посмотрел им вслед. Если Джой все-таки решит присоединиться к нему, она не захочет, чтобы ее увидели Кастер и Борак.

Но они ушли полчаса назад, а ее все еще не было.

— Я никак не могу уехать сегодня в Стамбул, — сказала она Филиппу, когда они ненадолго остались наедине на вечеринке у Кастеров. — Я только что приехала в Анкару. Чемодан еще стоит в прихожей нераспакованный.

— Это упрощает дело, — ответил Филипп. — Берите его и по? ехали со мной. — Он жадно шарил взглядом по ее лицу, которого, как ему казалось, он больше никогда не увидит: по светлым волнистым волосам, крупному рту и тяжеловатому подбородку.

— Я приехала сюда по делу.

— Найдите предлог, чтобы уехать.

— С какой стати?

— Потому что я люблю вас. Слова эти слетели с губ Филиппа неожиданно для него самого.

Джой покраснела и опустила глаза.

— О чем вы говорите…

— Я не забыл той ночи, — сказал Филипп.

— Ради бога, — пробормотала она. — Только не здесь. Не сейчас.

— Но когда? Я должен с вами поговорить.

— Вы, я вижу, уже познакомились! — воскликнула миссис Кастер, подходя к ним с тарелкой канапе.

— Мы встречались в Генуе, — сказала Джой.

— Вот как? Верно, когда работаешь в Британском Совете, то натыкаешься на старых знакомых в самых неожиданных местах. Как вы поживаете, Джой? Как дети — Джерард и…

— Миссис Симпсон как раз говорила мне о том, что Джерард приболел, — сказал Филипп. Джой перевела на него пристальный взгляд.