– Я возвращаюсь назад! – крикнула она перепуганной маркизе. – Прикажи быстрей поворачивать обратно и гнать лошадей во весь опор. И не смей, не смей ничего мне говорить, иначе я возненавижу тебя, сестра.

Время подходило к полудню, когда они достигли особняка Кемпбеллов. Во дворе дома стояло несколько экипажей, но не было заметно ни суеты, ни оживленно переговаривающихся слуг. Катрин бросилась в гостиную и упала в объятия графа де Шатовье, с потерянным видом стоящего посреди комнаты в окружении своих друзей.

– Прости меня, папа, ради Бога, прости за эту немыслимую выходку! – со слезами проговорила она, взглядом вымаливая у отца прощение. – Наверное, мой рассудок просто помутился, я сама не понимала, что делала! Скажи мне, еще не поздно все исправить? Джейсон еще ничего не знает?

– Он еще не знает об этом, дочка, успокойся! – Граф крепко прижал ее к себе, и Катрин в отчаянии увидела, что он плачет. – Бракосочетание назначено на двенадцать, но ничего не случится, если мы немножко задержимся. Невесты часто бывают рассеянными в день свадьбы и приезжают в церковь с опозданием…

– Слава Богу! – с облегчением выдохнула Катрин. – Тогда не будем терять времени. Я поднимусь наверх и начну собираться. Только прошу тебя, папа, пошли кого-нибудь в церковь предупредить Джейсона, что мы задержимся. Я боюсь, что кто-нибудь видел меня, когда я выходила из кареты, и по городу пойдут слухи.

– Не бойся, дорогая моя, я предупрежу графа Стенфилда. Только… подожди немного, не торопись.

Граф чуть ли не силой усадил дочь в кресло и сам сел напротив нее. С минуту он молчал, ожидая, пока их оставят наедине.

– Девочка моя, – наконец заговорил он, – у меня нехорошо на сердце, и я боюсь, что совершил непростительную ошибку. Наверное, я не должен был заставлять тебя выходить замуж против твоей воли… Я вел себя, как самый настоящий тиран, и теперь сам боюсь, что ты будешь несчастлива. Катрин, скажи откровенно: ты вернулась лишь потому, что побоялась опозорить мое имя? Послушай, если тебе действительно так ненавистен этот брак, то лучше не выходить за Стенфилда. Еще не поздно все изменить. Не бойся тех неприятностей, которые могут за этим последовать, я беру их на себя.

– А Джейсон? – испуганно вскрикнула Катрин. – О нем ты подумал? Какой удар ждет его? Нет, папа, я не могу так опозорить его, не могу нанести такой сокрушительный удар по его самолюбию.

– Джейсон… – Граф внимательно посмотрел на дочь. – За целый месяц я впервые слышу, что ты назвала графа Стенфилда по имени. Значит, он все же не совсем безразличен тебе, раз ты не смогла растоптать его гордость?

– Безразличен? Нет! Все что угодно, папа, но только не это. Я сама не знаю, какие чувства испытываю к графу Стенфилду, – внезапно призналась она, – но зато твердо уверена в одном: я выйду сегодня замуж за этого человека. Потому что не могу допустить, чтобы его имя обсуждалось во всех гостиных. Надеюсь, ты одобряешь мое решение, папа? – с легкой улыбкой спросила она.

В церковь Катрин прибыла с опозданием на час. Отметив, что приглашенные уже волнуются, девушка, изобразив на лице небрежную улыбку, твердым, уверенным шагом ступила на крыльцо. Она не даст великосветским сплетникам повода судачить насчет невесты графа Мелвернского, как бы им того ни хотелось. Если до кого-то и дошли какие-то слухи, то им придется лишь ими и довольствоваться.

Толпа расступилась, оставив широкий проход к алтарю. Джейсон уже ожидал Катрин в окружении шаферов и друзей. Таким она и представляла его сегодня утром – необычайно красивым, в черном парадном фраке с белым атласным цветком в петлице, белоснежной рубашке, воротник которой скрывал высокий накрахмаленный галстук, с аккуратным букетом белых цветов в руках. Гордо поглядывая вокруг, Катрин с достоинством прошествовала по ковровой дорожке. Но лишь только глаза ее встретились с глазами жениха, решительность девушки начала стремительно таять.

Лицо Джейсона не выражало ничего – оно было непроницаемым. Холодный взгляд синих глаз и чуть заметная деланная улыбка явно не предвещали ничего хорошего. «Неужели он знает о том, что я пыталась сбежать?» – мгновенно пронеслось в голове Катрин.

Одолеваемая тревожными предчувствиями, она подала жениху руку и встала вместе с ним перед алтарем. От волнения девушка почти не понимала речи священника, звучавшей на неродном английском языке. Отважившись посмотреть на Джейсона и встретив его надменный взгляд, она внутренне сжалась и опустила глаза.

Когда мучительная церемония закончилась и молодожены, уставшие от бесчисленных поздравлений, вышли на улицу, Катрин смогла вздохнуть полной грудью. Словно созвучное ее настроению, небо было затянуто тучами. С полным безразличием новоиспеченная жена разглядывала окружавшие ее предметы, отмечала роскошные наряды дам. Внезапно взгляд ее остановился на великолепной парадной карете, отряженной четверкой вороных в серебристой сбруе. Покрытый черным лаком экипаж был украшен гирляндами белых лилий. Внутри карету покрывал красный бархат, и почему-то именно при взгляде на эту роскошную обивку Катрин ощутила панический страх – сейчас ей предстоит оказаться наедине с разъяренным Джейсоном в этом своеобразном алькове. Она надеялась, что, может быть, с ними поедет кто-нибудь еще. Но граф Стенфилд захлопнул за собой дверцу сразу после того, как помог жене сесть в экипаж.