Передав записку Энтони, Джейсон вскочил и вновь принялся нервно расхаживать по комнате из угла в угол. Сначала его сердце переполнилось радостным ощущением того, что его любимая жива и невредима и все худшие опасения теперь можно отбросить в сторону. Но вслед за тем он ощутил невыносимую душевную боль. «Скажи ему, чтобы он поскорее оформлял развод»… Так вот чего Катрин от него ждет! Она хочет, чтобы он развелся с ней, отказался от нее навсегда. Нет, даже хуже – она уверена, что он уже начал бракоразводный процесс, использовав как доказательство неверности жены ее прощальное письмо. Боже, неужели она считает его таким хладнокровным негодяем? И… неужели она даже не сомневается в том, что он разлюбил ее?

Обсудив с маркизом содержание записки Катрин, граф де Шатовье встал и подошел к своему второму зятю. Какое-то время он долгим, изучающим взглядом смотрел на Джейсона, а потом тихим и взволнованным голосом произнес:

– Что же все это значит, граф Стенфилд? Неужели я так жестоко ошибался в вас? Я даже не спрашиваю, почему Катрин сбежала из вашего дома. Я хочу знать другое: что вы намерены предпринять?

– То, что делал все это время, – Джейсон подавленно вздохнул. – Продолжать поиски своей жены.

– Но в таком случае… – граф на минуту замялся, – это означает, что вы не намерены развестись с ней? Катрин заблуждается, думая, что вы уже начали процесс?

Из груди Джейсона вырвался столь тяжкий стон, что граф де Шатовье начал беспокоиться уже за него.

– Спокойнее, сынок, давай не будем терять голову, – быстро проговорил он. – Если Катрин цела и невредима, мы ее обязательно найдем. В конце концов, она тоже повела себя неправильно. Что это еще за глупая выходка с побегом? Если у нее что-то случилось, она должна была приехать к отцу и все ему рассказать! Как она могла так безответственно поступить с близкими людьми? Но, однако, господа… – он деловито посмотрел на обоих молодых людей, – есть у вас какие-то соображения? Где вы собираетесь дальше искать мою взбалмошную дочь? Насколько я понял, вы уже объехали всю Англию…

– У меня появилось одно предположение, – с внезапным спокойствием отозвался Джейсон. – Но я даже боюсь высказать его вам: настолько оно кажется невероятным…

Проходили недели, а известий из Англии все не было. Но хотя бы об одном Катрин перестала постоянно тревожиться: месье де Рошфид, один из агентов Сен-Реми, с которым она встречалась в Париже, клятвенно заверил ее, что граф де Шатовье уже получил записку и что, по последним сведениям, он жив и здоров. Но о том, подал ли Джейсон на развод, ничего узнать не удалось. В ожидании известий Катрин продолжала разъезжать по званым вечерам и встречаться с Савиньи, к которому с каждым днем все больше привязывалась.

Каким-то образом капитану удалось добиться разрешения свободно посещать дворец. И как-то раз, возвратившись с утренней прогулки по саду Люксембургского дворца, Катрин сразу оказалась в объятиях Жоржа, ожидавшего в ее комнате.

– Радость моя, – с ходу выпалил он, – наши планы на этот вечер изменились! Мы не едем на раут к госпоже де Монриво, как собирались. Вместо этого мы отправимся к моему приятелю, лейтенанту Альфреду де Бомону. Надеюсь, ты помнишь этого веселого и щедрого офицера?

– Конечно, помню, – Катрин на минуту замялась, – однако я уже обещала Луизе Берсель, что помогу ей сегодня вечером в одном важном деле…

– Да ну ее! Извинись и объясни, что не смогла мне отказать. Де Бомон настаивал, чтобы я непременно привез тебя с собой, и я ему это пообещал.

– Как же ты мог обещать, не поговорив со мной? – Катрин укоризненно покачала головой. – Так не делается, Жорж. И что за важное событие случилось у этого лейтенанта, что мы обязательно должны там быть?

Лицо Савиньи сразу приобрело некую торжественность.

– Любовь моя, ты не поверишь! Бонапарт подписал указ, по которому де Бомону возвращают его парижский особняк, конфискованный в девяносто втором году!

– Неужели? В это просто невозможно поверить!

Катрин недоверчиво посмотрела на Жоржа. Она знала, что Альфред де Бомон по рождению был дворянином и его семья пострадала во время революции. Но молодой человек сумел приспособиться к новому режиму и поступил в армию генерала Бонапарта, а потом участвовал во всех его походах. Однако ей было известно и то, что де Бомон прославился не храбростью на поле боя, а своим умением втираться в доверие к высокопоставленным особам. И действовал он, как правило, через женщин. За это Бонапарт невзлюбил лейтенанта и недавно понизил в звании за какой-то проступок.

– Как же де Бомону удалось получить назад свой особняк? – с удивлением спросила она. – Ведь Бонапарт терпеть его не может. Неужели он все-таки осмелился обратиться к нему с такой просьбой?

Жорж так и прыснул от смеха.

– Разумеется, нет, радость моя. Да Альфред и близко не подошел бы к нашему первому консулу. По его собственным уверениям, ему помогла супруга одного из наших министров. Бонапарт был за что-то обязан ей и не смог отказать в этой просьбе. Хотя, говорят, он был очень недоволен. Ведь практически никто из бывших аристократов еще не получил назад свою собственность. Вот, например, ты, радость моя… Несмотря на то, что ты близка к Жозефине и даже живешь во дворце, наверняка и подумать об этом не могла.