«У Государя все основания не принять войну, но затронута честь страны — войны требует общество и Европа, и Он подчиняется неизбежному, уверенный в силе армии», — несло монархиста Кобылина.

Ему поддакивал и подзадоривал работающий на Англию А. Керенский: «Мы верим, что на полях бранных, в великих страданиях укрепится братство всех народов России…»

«Это было то время, когда… Пуришкевич, видя русский патриотизм евреев, целовался с раввинами» — вспоминал Д.С.Пасманник (С). Как смешна теперь эта глупость.

Кто мог остановить это безумие? Столыпин? Но его уже не было. Очередной раз приходиться наблюдать некую логическую неизбежность истории, её трагическую «хитрость».

Очередной раз мог остановить царское решение о вступление в войну Распутин, но его не было в столице — он путешествовал с» бабами» по святым местам и в это время одна из критически настроенных верующих пырнула его в живот ножом. И он несколько дней боролся со смертью.

«Он (Распутин) лежал, тяжело раненый в эти дни одной из своих поклонниц, Гусевой, но он утверждал, что, если бы не его болезнь, войны бы не было», — вспоминал Милюков.

Дочь Распутина Матрёна вспоминала слова Распутина: «Если бы та потаскушка не пырнула меня ножом, никакой войны не было бы и в помине…» (Э. Радзинский.).

А как к войне отнеслось еврейское сообщество, — так же восторженно?

В поте лица работал Арон Симанович чтобы «отмазать» еврейских парней от призыва в российскую армию. «Во время войны… евреи искали у Распутина защиты против полиции или военных властей» — утверждал Симанович, — «обращалось очень много молодых евреев с мольбами освободить их от воинской повинности… Распутин сделался другом и благодетелем евреев».

Вот один из оригинальных способов — Симанович:

«Имеющие аттестаты зрелости евреи могли бы поступать в высшие учебные заведения и таким образом, впредь до дальнейшего, освобождаться от поступления на военную службу. Но имелось много евреев без среднего образования. Для них было учреждено специальное учебное заведение под названием «Сельскохозяйственный и гидротехнический институт».

Для отвода глаз в списки воспитанников института были занесены при содействии Распутина тысячи освобождённых от воинской службы воспитанников духовных училищ, а в действительности институт имел лишь около шестьсот слушателей и из них 70 процентов евреев».

Отношение еврейского сообщества за пределами России мы уже узнали ранее — вместе с Англией они давно уже всё хладнокровно распланировали. А что думали в еврейском сообществе внутри России мы узнаем, если заглянем в дневник их идейного лидера — Семёна (Шимона) Марковича Дубнова:

«Я только не разделял безусловного патриотизма многих представителей нашего общества, полагавших, что и порабощённый народ морально обязан защищать отечество, превращённое для него в чужбину»,

«Не повторится ли в 1914 г. катастрофа 1904-го, а затем не придёт ли новый 1905 г. (с погромами), на сей раз более роковой… Это опасение погромов чередовалось с надеждой на революцию…»,

«У нас психология узников, приветствующих пожар, который сожжёт их тюрьму, может быть вместе с ними самими… Жертвам свирепой российской реакции рисуются второй Севастополь (проигрыш русских в 1858 г.), новый Мукден — катастрофы, унимающие лютость реакционного зверя…»

Если подобное писал такой интеллигентный человек как Марк Семёнович, то что уж можно было услышать от таких радикальных деятелей еврейского сообщества как — Ленин, Бронштейн (Троцкий)

Цедербаум (Мартов), Гольдштейн (Володарский), Губельман (Ярославский) и др.

Далее мы не будем прослеживать события на войне, они описаны в десятках книг, а будем придерживаться нашей главной темы, и обратим внимание на факты менее известные.

Вернёмся к ценному дневнику С. М. Дубнова —

«Прибывающие ежедневно через Швецию и Финляндию изгнанники из Германии рассказывают ужасы о немецких жестокостях. Сейчас приехавший студент рассказывал мне, как его били в Берлине».

Из этого мы видим, что в Германии вспыхнувший в конце XIX века, во времена Р.Вагнера, антисемитизм сохранился до Первой Мировой войны. На это стоит обратить внимание, раздумывая над тем — почему после войны так издевались над Германией.

И когда война началась, то евреи из Германии побежали в Россию. Хотя, парадоксально, в самой России, как мы уже убедились, евреи страстно желали поражения России в войне.

Вскоре эти желания выразились не только в словах и мыслях —

«К концу августа (1914 г.) положение на фронте ухудшилось. Там из кругов польских юдофобов пущена была молва об «австрийской ориентации» евреев, которые будто бы шпионят в пользу врагов…», — отмечает в своём дневнике С. Дубнов.

Но молва поляков оказалась правдой. Австрийское руководство, зная положение евреев в России и их настроения, решило это использовать против своего врага и обратилось с воззванием к евреям, что и подтверждает С. Дубнов: