«Они, в первых стадиях ассимиляции, вредны не только для своего еврейского народа, от которого они окончательно не отошли, но они вредны и тому народу, в который они хотят войти для властвования над ним. Они часто мутят источники чужой культуры, опошляя её, хотя кажется, что они проникают в её глубины. Этим они оскорбляют её основы.

Они остаются большею частью поверхностными или делаются разрушителями и злостными насмешниками. — Их сила — издевательство и ирония. Самовлюблённое мудрствование, всезнайство. Обо всём. Всегда около, без проникновения в сущность… Они, еврейские ассимилянты, очень любят быть космополитами… Они любят быть радикалами и самыми передовыми среди передовых. Они очень любят быть нигилистами, обесценивателями и разрушителями…

Они стирают границы, потому что в их душе все границы стёрты. Поэтому — святая обязанность народов стоять на страже своей национальной индивидуальности».

Можно много говорить, что в обществе должны быть не только созидатели, но и ироничные, даже язвительные критики. Но когда читаешь вышеизложенное суждение Я.Клацкина, то сразу вспоминаются многочисленные критики российского государства до 1917 г. — умники-марксисты, или целая плеяда современных — во главе с М. Жванецким и А. Венедиктовым.

При этом стоит учесть, что объективно наносит ущерб национальной культуре ещё и специфика современной эпохи, в которой находится всё человечество. «Рыночные ценности способствовали подрыву традиционных ценностей… Культ успеха вытеснил веру в принципы» — объясняет некто иной как сама «акула рынка» еврейский олигарх Дж. Сорос.

Пожалуй, больше других критиковал в 20-ом веке отрицательные черты еврейского общества известный изобретатель и бизнесмен Генри Форд:

«Еврей должен перестать разыгрывать роль единого объекта человечности и на нём лежит долг проявить то же чувство по отношению к обществу, которое с тревогой взирает на то, как высокие и сильные слои еврейства опустошают его столь немилосердно, что планомерное обнищание, отсюда вытекающее, можно назвать экономическим погромом беззащитного человеческого общества».

И здесь следует подчеркнуть ошибку Г. Форда, одну истину — подобное взывание к совести, к какому-то долгу или к самоизменению — совершенно бесполезны. Запомните признания известных еврейских мыслителей — Раввин Адин Штейнзальц: «У нас в душе постоянно звучит властный зов», «в нас есть какое-то ядро», «эти характерные черты так глубоко в нас заложены, что мы не можем просто взять и отбросить их по своей воле» (С.).

Солженицын в своей книге цитирует одного известного пушкиниста еврея, покинувшего Россию, не называя его имени — «С детства приобщённый к европейской культуре, я глубоко впитал в себя её дух… и люблю искренне многое в ней…. Но в глубине сознания я живу иначе. Уже много лет настойчиво и неумолимо звучит мне оттуда тайный голос: не то, не то! Какая-то другая воля во мне с тоской отвращается от культуры, от всего, что делается и говорится вокруг… Я живу, подобно чужеземцу. Оставшемуся в чужой стране; любим туземцами и сам их люблю, ревностно тружусь для их блага… но и знаю себя чужим, тайно грущу о полях моей родины».

Н.Подгорец: «Если вы решили притвориться, что вы не еврей, или перейти в другую веру, вам всё время приходится вести внутреннюю борьбу со своим еврейством… Вы в чудовищном напряжении… В каком-то смысле это безнравственно, и это своего рода духовное насилие над самим собой».

Моисей Хэсс: «Мы, евреи, всегда должны оставаться чужестранцами среди гоев (неевреев)… Факт остаётся фактом, что еврейская религия — выше всякого еврейского национализма. Каждый и всякий еврей, независимо от того хочет он этого или нет, автоматически, в силу своего рождения, связан узами солидарности со всей своей нацией… Человек должен быть сначала евреем, и только во-вторых человеком».

Бен-Гурион: «Важно, что делают евреи, а не что говорят об этом гои».

«Для людей моего лагеря суть дела совершенно не в том, как относятся к евреям остальные народности. Если бы нас любили, обожали, звали в объятия, мы так же непреклонно требовали «размежевания» — объясняет известный еврейский общественный деятель, публицист Жаботинский —

«Мы такие, как есть, для себя хороши, иными не будем и быть не хотим».

Это — «вечный жид», Агасфер, он был таким несколько тысяч лет до нашей эпохи и будет таковым до конца человеческой истории. И это необходимо осознать каждому как реальность этого мира.

Генри Форд: «Как бы то ни было, одно несомненно: революция, которая нужна, чтобы разорвать убийственную мёртвую хватку, которой международная еврейская система душит мир, по всей вероятности будет так же радикальна, как были и есть еврейские способы, посредством которых так крепко связали человечество. Многие сомневаются в том, будут ли вообще неевреи в состоянии сделать подобную революцию. Может быть, они и правы. Пускай же по крайней мере люди узнают, кто их угнетает».

Несомненно — никакая «анти-еврейская» революция невозможна, как и невозможны в нашу эпоху те многочисленные жестокие варварские методы к каким прибегали многие народы на протяжении трёх тысячелетий. Чтобы сильно снизить остроту проблемы, понизить градус отрицательных эмоций достаточно — во-первых, давать молодёжи достаточное образование, а не скрывать целые информационные блоки как это делается сейчас. И, во-вторых, — государство согласно принципу социальной справедливости должно проводить политику равенства всех народов. Например, если президент будет заботиться не об одном народе, а о всех, и тем более о русских, которых подавляющее большинство в российском обществе — тогда будет всё нормально.

Национальные политические организации внутри страны необходимо запретить, ибо это только обостряет отношения между народами. Евреи открыли свой Конгресс — РЕК, азербайджанцы следуя их примеру открыли в России свой «Конгресс азербайджанских общин России» и т. д. — так в борьбе за свои интересы на территории России должны открыть свои национальные Конгрессы китайцы, белорусы, украинцы, немцы, турки и т. д. — не забыть бы об интересах чувашей, бурятов, чукчей и самих русских…

«То есть раз и навсегда: чистого, ни перед кем не виновного, русского патриотизма — быть не может? Почему так отрезано? Именно — русского?» — вопрошает А. Солженицын, и этот вопрос звучит особо отчаянно на фоне несравненного еврейского патриотизма.