Но есть, есть Божий суд, наперсники разврата (наперсники невинные и наперсники злонамеренные). Раскроем «Российский статистический ежегодник 1999» , дающий цифры по 1998 год включительно. Знаете, что здесь самое интересное? Данные об энергобалансе. Известно, что это самый красноречивый экономический показатель, к тому же его трудно фальсифицировать. Конечно, и ток воруют, и продают «мимо кассы» , но совсем не с таким размахом, как лес или газ. Сравним цифру 1990 года (максимальную в истории России) с цифрой 1998-го. Это соответственно 1082,2 млрд. квт-ч. и 827,2 млрд. квт-ч. [108] То есть, на фоне ужасных — в разы! — спадов и провалов за эти годы по металлорежущим станкам, обуви, телевизорам (и т. д. и т. п.) мы видим сокращение всего на 23,6 %.

Вдумаемся в эту цифру. В 1990 году царила затратная советская экономика, электроэнергию не жалели, расценки были символическими. Тарифы же последних лет вызывают такие стоны товаропроизводителей, что только за счет экономии и энергосберегающих технологий расход электроэнергии должен был упасть, вероятно, на треть при неизменном выпуске продукции в стране. А расход упал менее чем на четверть. [109] Так есть ли спад производства? Валового, разумеется. Да, выпуск станков и обуви в кризисе. А не восполняется ли он левыми автомобилями? Левыми цветными металлами? Левой нефтепереработкой? Левым строительством? Левыми перевозками? Левой горнодобычей? Левой фармацевтикой? Подпольной полиграфией? Всем тем, на что есть спрос — советская экономика была этим мало озабочена. Никакой Всемирный Банк не в силах вообразить размах и энтузиазм неучтенной деятельности в современной России. На основании данных об энергобалансе полагаю, что сопоставимый ВВП России уже сегодня не ниже уровня 1990 года, пика советского времени, и он, конечно же, превосходит цифру Всемирного Банка. Я бы не удивился, если бы узнал, что он выше ВВП Великобритании и Франции и близок к ВВП объединенной Германии. Я не сравниваю качественные параметры. Простор для их улучшения в России пока безграничен. Не исключаю, что у нас до сих пор еще производится некоторое количество алюминиевых ложек, и эти ложки, естественно, тоже входят в ВВП. Но не будем излишними пессимистами.

Почему же, в свете сказанного, наше государство стонет от безденежья? Почему нехватает на армию, здравоохранение, науку, культуру, дороги, правоохранную деятельность, социальные нужды? В советское время, в условиях государственной монополии на всё, страна жила по схеме: «богатое государство — бедное население» , точнее: «сперва нужды государства, а затем населения» . Новое время утвердило другую схему: сперва богатеет население (не все, конечно, а кто может), а уж затем, как может — государство. Последнее отказалось от монополии на большинство средств производства, внутреннюю и внешнюю торговлю, большинство видов собственности и деятельности. Расчет был (и остается) таким: в частных руках всё заработает эффективнее и начнет, через налоговые каналы, наполнять казну более щедрым потоком, чем при социализме. Так оно и будет со временем, хотя пока эта цель выглядит неблизкой.

Представление об истинных размерах ВВП России очень полезно. Оно заставляет по-новому взглянуть на нищету ее бюджета (и бюджетников). Оно подталкивает к выводу, что новые собственники присваивают богатства в еще более неразумной пропорции, чем мы думали. Изменить положение государство может только одним способом: вывести «вновь создаваемую стоимость» из тени. У него есть для этого необходимые рычаги, оно не просто обязано это сделать, у него нет другого выхода.

Можно ли себе, однако, представить, чтобы российское руководство не догадывалось об истинных объемах совокупного продукта страны? Едва ли. Скорее всего, оно себе его представляет более или менее адекватно. Однако любое новое руководство заинтересовано создавать впечатление, что оно получает страну в руинах — тем меньше с него спрос и тем выигрышнее будут затем глядеться любые успехи. Опять же фактор внешнего долга и надежды на его списание. В глазах кредиторов страна должна выглядеть возможно беднее.

Укрепление фискальной системы, тем не менее, будет медленно, но верно выводить теневую экономику на свет, так что правительству России предстоит принимать поздравления за похвальный прирост ее экономических показателей — прирост, непропорциональный правительственным усилиям.

Недавно мне попалась статья Дэниэла Трисмэна, американского специалиста по России. Приведу отрывок из нее в своем переводе:

«В июле [110] Мексика впервые избрала президента не из правящей партии. Журнал «Экономист» назвал это «воплощением демократии» . Россия избрала президента из политической оппозиции в 1991 году и провела с тех пор не менее пяти состязательных, достаточно свободных выборов. «Экономист» именует это «лжедемократией» .

Колумбию одолевает организованная преступность — Вашингтон выделяет ее правительству в виде помощи на борьбу с наркобаронами 1,3 млрд. долларов. У России также проблемы с оргпреступностью — американские политики строго внушают Москве: никакой помощи до полного исправления.

В ходе подпольной спецоперации американцы выявляют ряд мексиканских банков, отмывающих наркодоллары в США — Вашингтон приносит свои извинения Мексике за тайные действия на ее территории. Один американский банк якобы отмывал деньги для русских преступных групп — ведущий американский сенатор обзывает правительство России «самой заразной клептократией мира» .

Когда азиатский кризис вспугнул инвесторов с бразильского рынка, обрушив реал, комментаторы сравнили это событие с ухабом на дороге. Когда тот же кризис распугал иностранных инвесторов, действоваших в России, а рубль рухнул, комментаторы объявили это доказательством провала русских либеральных экономических реформ.

Западные читатели усвоили, что в России нет предпринимателей, одни мафиози; нет демократов — только продажные политиканы; нет граждан — есть лишь обнищавшая националистическая масса. При этом они не знают, что уже около 1998 года каждая третья семья в России имела автомобиль, что за последние годы здесь добавилось 32 тысячи км автодорог, количество домашних телефонов увеличилось на 40 %, а число международных звонков выросло в 12 раз. Доступ к трем и более телеканалам теперь имеют уже не 36 %, а 68 % населения России. Детская смертность, возросшая было в начале последнего десятилетия, сегодня ниже, чем в 1990 году. Удивительно ли, что многие русские усматривают в отношении Запада к их стране двойной стандарт?» (Daniel Treisman, «Blaming Russia First» , «Foreign Affairs» , Nov-Dec, 2000).