И вот…

Глядя на появляющиеся буквы и слова, замечаю, что они начинают менять свою форму, стройность и чёткость строк. Закручиваются и постепенно приобретают вид картинки. Эта картинка начинает приобретать объём – выпячивается из монитора…

– О Господи!

Это моя душа в образе моей жены – вылезает из монитора. Так. Нужно найти номер телефона скорой помощи. На всякий случай – чтобы был под рукой.

– Да не нужен тебе врач! Ты меня оскорбляешь – «конечности для манипуляций», вот и ты – получай.

– Нравится? Буду каждый день вылезать из монитора. А как-нибудь – вылезу из телевизора, да при гостях. Может тогда перестанешь валять дурака.

– Разумные мы, разумные.

Она уселась на краешек стола, но кончик её платья так и остался «невылезшим» из монитора. Она – тут, а кусок платья – в мониторе. Внутри.

Всё…

Отъезжаю. До скорых встреч на «лазурном берегу» в «Палате номер шесть».

Она замолчала и выдернула платье из монитора. Соскочила со стола и пошла на кухню.

Вот. Сейчас «яишенку» пожарит, а там и скорая приедет. Так я же ещё не вызвал.

Ага. Вернулась. Виски мне налила. Ну ладно.

– Полегчало?

– Что-то ты какой-то нервный сегодня.

– Всё никак от этого сна отойти не можешь?

Часть 7. ОТВАГА И ЧЕСТЬ.

Что за странный сон. Или я не сплю, и это опять мысленные ребусы мне загадывает моя душа. Похоже на сон. Но мне не снятся сны. За всю жизнь я видел только пять снов и каждому есть своя причина, события – которые стали причиной душевных переживаний или стрессов, и которые вылились в эти сны, как продолжение событий и образное описание подоплеки и решений.

Вот – «душевных переживаний и стрессов». Значит, это всё-таки не сон, а образное вмешательство душевных сил в процесс понимания решаемых мной сегодняшних задачек.

Что я видел (или – что мне привиделось)?

Орёл – огромный и стремительный, с цепким взглядом и безмятежно расслабленно парящий, резким и мгновенным переходом в молниеподобное снижение, сложившийся в снаряд с крючковатым наконечником, рассекающим небо и воздух на две половины, и эффектными рассчитанными до миллисекунды движениями разящим свою жертву, с ореолом развёрнутых крыльев.

Лебедь – величавый и белый, даже на фоне белёсых ватных облаков, с аристократически изящной шеей и неспешным царственным взмахом крыльев, плавно снижающийся к зеркальной поверхности озера, как вздыбившийся конь, изогнувшийся в момент приводнения и отмахивающийся вертикально поставленными крыльями от созданной им волны.

Это огонь. Запах огня. Едкий и слепящий, наводящий ужас и сбивающий дыхание. Ветер донёс дым и гарь. Надвигается смерть.

Орёл – взлетая, почти что вертикально, застывает, обзирая наступающее безумство стихии.

Лебедь – облетая по периметру озеро в поисках путей спасения, совершает второй круг, третий…

Уже слышен треск горящих деревьев и завывания мечущегося пламени.

И жар. Постепенно приходят волны испепеляющего жара.

Почему они не улетают? Природа дала им крылья. Спасайтесь! Ещё мгновение и огонь будет тут! Бегите! Улетайте!

Огонь подходит уже почти к самому озеру. Всё вокруг горит, языки пламени лижут небо и воду.

Что это?

Орёл – камнем срывается вниз и влетает в самую кромку огня. Самоубийство? Отравление дымом?

Но нет – он тут же взмывает из огня. Оперенье – дымится. Что он несёт?

Птенец?

Куда он направляется? Тут негде спастись.

На дальнем от огня краю озера – полузатонувшее дерево, топняк. Он планирует на этот плавучий островок.

И снова взлетает в небо. Оставив птенца в безопасности. Временной безопасности.

А Лебедь?

Спасайся! Ещё не поздно! Взлетай!

Но он не один, на глади озера. Ещё одна – такая же величавая шея и несколько маленьких комочков в воде, около него.

От берега! Прочь! В глубь озера! Там – спасенье! Пусть – не надолго, но всё же!

Он встаёт на дыбы, закрывая собой от огня - свою семью, и ожесточённо машет крыльями, словно пытается отогнать надвигающийся жар.

Огонь остановился перед водной преградой. Но жар!

Всё испепеляющий жар!

Вода начинает бурлить, закипая.

Орёл.