Для магглов Дамблдор заготовил отдельную легенду: будто бы Малфой — сын двоюродной сестры Тонкс (что, впрочем, почти правда), которая вместе с мужем погибла в автокатастрофе. Завтра бедняга Тонкс должна будет «получить письмо с ужасными новостями» и изображать горе.

— А звать его будут как? — спрашиваю я. — Драко, знаете ли, не очень распространенное имя.

Они оба нахмурились и задумались.

— Второе имя у него есть? — вдруг спросила Тонкс, почему-то лукаво улыбаясь Снейпу. Честное слово, по-моему, тот слегка покраснел.

— Есть. Антоний, — буркнул он. — Я долго пытался уговорить Люциуса дать ребенку хоть одно нормальное имя, и это самое пристойное, на что он согласился.

— Пойдет, — сказал я. — Тони — отличное имя.

— Очень милое, — улыбнулась Тонкс.

Снейп посмотрел на нас обоих так, будто мы пытаемся выдрать ему все зубы, но промолчал.

В общем, через три дня этого поросенка привезут к нам сюда. И чует мое сердце, что нянчиться с ним буду я.

Я не знаю, о чем думает Альбус! Так рисковать всем — и чего ради? Белла на свободе, эта ублюдочная крыса тоже… Как только станет известно, что мальчишка у меня, найти нас станет вдвое легче.

— Сев, успокойся…

Тут только я замечаю, что нервно расхаживаю по комнате туда-сюда, и со вздохом опускаюсь на кровать. Элли тут же принимается массировать мне плечи. Элли… Надо же, меньше чем за неделю я привык называть ее этим именем. Я чувствую себя бедуином, добравшимся до оазиса. Ужасно глупо.

— Прости, я просто устал. Альбус притворяется идиотом, каждая его затея глупее и опаснее предыдущей, и я, сказать по правде, понятия не имею, что делать.

Как же хочется просто закрыть глаза и ни о чем не думать…

— Мы как-нибудь выкрутимся, — она целует меня в щеку. — Вот увидишь.

— Ну неужели нельзя было до сентября поручить Драко Люпину или Минерве? Да хоть кому-нибудь — но в Хогвартсе! — я откидываюсь назад, прислоняясь к ней. — Так нет же, Альбус, видишь ли, желает изменить его мнение о магглах…

По тому, как изумленно она на меня смотрит, я понимаю, что это ей в голову не приходило. Я фыркаю.

— Да Альбус больше ни о чем так не мечтает, как переделать всех слизеринцев по гриффиндорскому образу и подобию! В данном случае он надеется приучить Драко к маггловскому образу жизни, пока ребенок не в силах сопротивляться.

Элис хихикает.

— Ну, по крайней мере, скучно нам не будет.

— Уж это точно, — вздыхаю я, но тут мое ворчание пресекают наиболее приятным способом. И кто я такой, чтобы сопротивляться?

Ну почему, почему именно я такой везучий?

Хотя Рон бы, наверное, все отдал, чтобы быть на моем месте. Он бы умер со смеху: слизеринский Хорек дрыхнет у меня в комнате в детской кроватке с решетчатым бортиком и, причмокивая, сосет во сне большой палец. Но только мне почему-то не смешно. По крайней мере, сейчас.

Драко привез утром мистер Уизли — под видом сотрудника маггловских социальных служб. Когда он начал вытаскивать Малфоя из машины, тот растопырил руки и ноги, как морская звезда, вереща на всю Буковую: в общем, типичный Малфой — только бы осложнить жизнь окружающим. Правда, папу Рона это не смутило: сразу видно отца семерых детей. Он просто взял это орущее безобразие под мышку и понес к дому. Разглядев Малфоя поближе, я с трудом сдержал дикий хохот: они его перекрасили в рыжий цвет! Уже потом я сообразил, что, если он племянник Тонкс, то должен быть хоть чем-то на нее похож!

Но тут начались странности. Стоило Снейпу выйти ему навстречу, как Драко тут же перестал кричать. Мистер Уизли опустил его на дорожку, и Малфой деловито потопал к крестному. Снейп наклонился, взял его на руки, и тот совершенно отчетливо поздоровался:

— Дя Сев!

Снейп удивленно приподнял бровь.

— Он что-то помнит? — спросил он у Ронова отца. Я заинтересовался и подошел поближе.

— Понятия не имею, — ответил мистер Уизли. — Мы до сих пор не разобрались. Он точно должен помнить то, что помнил в два года, но остальное… кто знает? Мы ведь так и не выяснили, что именно с ним случилось.

— Как не выяснили? — удивился я. — Разве авроры…

— Не здесь, — оборвал меня Снейп, повернувшись ко мне вместе с Драко на руках. — Идемте в дом.

— Га! — заявил Драко, показывая на меня пальчиком.

— Почему «Га»? Это мой сын Джеймс, — в изумлении поправил его Снейп.

— Га! — твердо сказал Драко, мотая головой. — По!

«Черт! — подумал я. — Ну «га» еще может значить что угодно. «Гад», например. Но «по» — это уж точно «Поттер»! Не может же он видеть сквозь маскирующие чары? Ну ведь не может же?!»