Шрифт:
Какое-то время девушка смотрела на неё, пятна на щеках стали ещё краснее, но она ничего не сказала. Потом повернулась и вышла через заднюю дверь, нарочно громко захлопнув её за собой.
«Ну, вот, — сказала себе Фредерика. — Из-за того, что я устала и простудилась, я настроила против себя эту несчастную девчонку». Она встала и пошла к раковине мыть посуду. Гамак снаружи казался мокрым и провисшим. Может, следовало его чем-нибудь прикрыть? Чёрт возьми, чёрт возьми всё! Если бы здесь не оказалось так много психов, день бы начался совсем по-другому. А так...
Но утро проходило, Фредерике больше никто не мешал, и она почувствовала себя лучше. Систематически проверяя запасы книг, она обнаружила, что они очень даже соответствуют её вкусам. Может, мисс Хартвел немного легкомысленна, но книги она знает.
Лучшую находку утра она сделала в комнате напротив кабинета, на полке бывших в употреблении книг, — множество давно не издававшихся романов Мэри Холмс и нескольких других писательниц викторианского периода. Фредерика уже много месяцев разыскивала эти книги. И если бы сейчас не нужно было устраиваться, она немедленно могла бы начать читать и писать. Эта мысль так подбодрила её, что, к собственному удивлению, она начала напевать свой небольшой репертуар песен. Зарождающаяся простуда этому не способствовала, но Фредерика забыла и думать о ней и о своей депрессии. Книжный магазин Хартвел неожиданно превратился для неё в земной рай.
Она методично обследовала три комнаты и закончила платной библиотекой, которую нашла в полном порядке; в таком же порядке содержались и документы, стопкой сложенные на столе кабинета. На столе также лежала пачка книг с запиской. Почерк мисс Хартвел был очень хорошо знаком новой управляющей.
«Это для полк. Мохана. Заказывал давным-давно. Ему они нужны поскорее. Марджи может отнести ему записку в колледж:, или он сам зайдёт».
Фредерика с растущим интересом просмотрела названия. Похоже, Питер Мохан — полковник Питер Мохан — покупает книги по военной истории Америки до гражданской войны: индейцы и войны на границе. Что же он преподаёт в колледже?
Были ещё две книги с записками. Книга Кэтлин Винзор с вкладкой «Кэтрин Клей» и «Жизнь Франклина» Карла Ван Дорена — «Роджеру Саттону».
Что ж, подумала Фредерика, это кое-что говорит о дочери и сыне первого семейства Южного Саттона. А также, конечно, о том любопытном человеке — полковнике Питере Мохане.
Неуверенный солнечный луч коснулся стола и сразу отступил. Фредерика встала и подошла к окну. Да, кое-где показались участки голубого неба. Наверное, будет разумно выйти. Что там Филиппика Саттон говорила о гостинице? Хорошая пища. Взгляд на часы показал, что для ланча уже поздно. Во время простуды следует питаться хорошо, но готовить не было сил. И Фредерика, напевая «Поживи со мной», пошла наверх переодеваться.
Как и обещала Филиппина, Фредерике понравилась гостиница «Кареты и лошади». Несомненно, начало девятнадцатого столетия, белый деревянный дом колониального стиля, с кирпичными пристройками и широкими каминными трубами. Дом хорошо сохранился. Верхнее окно над дверью и боковые окна были совсем не тронуты временем или прекрасно восстановлены. Траву у входа аккуратно подстригали, клумбы переполняли цветы.
Фредерика увидела, что дверь открыта, и нерешительно вошла. К своему удивлению, она сразу оказалась в большой гостиной с крытыми ситцем удобными креслами, уютной и обжитой. В огромном камине напротив двери горели дрова, а на столах и стульях были разложены воскресные газеты.
Ещё Фредерика увидела, что комната пуста, и что часы на камине показывают десять минут второго. Она прошла к огню и вытянула руки. Как странно испытывать тягу к теплу после вчерашней летней жары. Она с отсутствующим видом смотрела на огонь, но вскоре почувствовала, что кто-то вошёл в комнату и остановился позади неё. Она быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с женщиной. На Фредерику смотрели прекрасные серо-голубые глаза, но глаза холодные, как зимний день. Тут женщина заговорила, и бесцветная маска её лица покрылась морщинами, отразившими возраст и капризы.
— Вы, должно быть, мисс Винг. Мисс Хартвел говорила, что ждёт вас, — женщина протянула белую руку, которую Фредерика пожала с инстинктивным нежеланием. — Я миссис Клей, Кэтрин Саттон Клей, — второе имя она произнесла с явным удовольствием.
— О, да, — ответила Фредерика. Итак, это дочь Саттонов, когда-то вышедшая замуж, а потом разведённая; именно это, должно быть, имел в виду Крис, говоря, что сейчас она не замужем! Вялая внешне рука оказалась неожиданно сильной. Вспомнив о манерах, Фредерика спросила: — Как поживаете?
— О, спасибо, не очень хорошо, — неожиданно ответила Кэтрин. — Я слишком давно уехала из Нью-Йорка, и на мне сказывается медленное разложение Южного Саттона. Не думаю, чтобы вы это уже почувствовали. Но ещё почувствуете... Фредерика не знала, что сказать, а женщина нетерпеливо пожала плечами.
— Вам нужно поесть, если вы за этим пришли. В воскресенье здесь подают цыплят, но чем дольше ждёте, тем их меньше, — потом словно про себя женщина добавила: — Если дружок Джеймс вскоре не покажется, нам ещё достанется холодная ветчина, — она села в кресло и махнула рукой в сторону столовой.