В семь часов вечера во вторник я вошел в «Босунс Локер», сжимая кольцо рукой в кармане. Я знал, что ко мне незамедлительно привяжутся, — в тот момент ни в чем другом я не был уверен настолько твердо. Разве только в том, что худшего мне удастся избежать — при помощи кольца. Однако оно предназначалось для других целей. Аэромен горел желанием защитить кого-нибудь. Наверное, в глубине души мне хотелось спасти Руда — Мингуса или Барретта-младшего, — людей, которых я покинул. Или Рейчел. Мингус ведь тоже от меня отказался, так уж складывалась моя жизнь. Я бросал тех, кому переставал быть нужен. С этой путаницей в голове я и вошел в «Босунс Локер». Потому-то задуманная мной операция прошла настолько по-идиотски.

Четверо черных — все, кто там был, — сразу же повернулись в мою сторону. Бармен с расширяющимися книзу баками, настолько огромный, что и сам защитил бы себя от кого угодно, два игрока лет пятидесяти за дальним бильярдным столом, и мальчик, или мужчина, — примерно моего возраста, а себя я считал уже мужчиной, — сидящий на высоком табурете у стойки. На парне была бейсболка «Кэнгол», желто-коричневый жилет с замшевым передом, поверх жилета — куртка. Все молчали, во всяком случае, я не слышал голосов за звучащей из динамиков песней Тедди Пендеграсса.

— Чего желаете?

— «Энкор Стим», пожалуйста.

— Есть только «Бад», «Миллер» и «Хейнекен».

— Тогда… Гм… «Хейнекен».

Парень у стойки пристально смотрел на меня. Получив свое пиво, я взглянул на него в ответ, поднял бутылку, словно произнося тост, и лишь после этого сделал глоток. Нас отделяли друг от друга пять свободных табуреток. Парень отвернулся к окну и задвигал головой — в такт музыке.

Я продолжил игру.

— Послушай…

— Эй, ты, не доставай меня.

— Я только хотел спросить…

— А я говорю, не доставай меня.

— Может…

— Отстань, я тебе сказал.

Я направился к одному из столиков и сел там. Минуту спустя парень подошел ко мне.

— Че ты хотел?

— Где можно купить наркоту? — спросил я.

Мой собеседник наморщил нос.

— Че именно?

Мне почудилось, что от него пахнуло крэком. Наркотиком, который «Ньюсуик» и «Шестьдесят минут» называли в те дни «средневековой чумой».

— Фрибейс. Мне бы хотелось купить бейс-рок, — сказал я.

— Да пошел ты на хрен! Думаешь, я знаю, где продают эту дрянь?

— Извини.

— Ищешь проблем на свою задницу?

Да, именно это я и искал. За тем и пришел сюда. Парень как будто прочел мои мысли.

— Нет, — ответил я.

— Тогда не притащился бы в этот бар. — Он неожиданно улыбнулся. — Послушай, приятель, бей-рок и фрибей — это совершенно разные вещи. — Несмотря на то, что парень проглатывал окончания, неправильно называя фрибейс и бейс-рок, он искренне желал, чтобы я понял его.

— Извини, — сказал я.

Парень оглянулся, проверяя, не смотрит ли на нас кто-нибудь, и подставил мне ладонь. Я хлопнул по ней.

— Как тебя зовут?

— Ди, — ответил я.

Парень снова посмотрел по сторонам. Бармен занимался своими делами, два других посетителя были слишком увлечены игрой.

— А меня можешь звать просто ОДДД.

ОДДД. Просто Од было бы лучше.

— Значит, ты нормальный пацан?

— Само собой. — Я задумался, не принял ли он меня за копа, и если так, то почему прямо об этом не спросит.

— Побалдеть, говоришь, хочешь?

— Деньги у меня есть.

Парень наклонился ко мне.

— Не в деньгах дело. Хочешь словить с ОДДД кайф, просто скажи.

— Понял.

— Лады. — Мы пожали друг другу руку. Я чувствовал, что ОДДД каждые несколько секунд подавляет в себе желание оглянуться на дверь — с такой частотой делать это не получалось. Бармен тем временем стал бросать на нас косые взгляды. Я представил, как в его голове крутится вопрос: «На кой черт ОДДД связался с этим белым?» Мне казалось, что все, кто приходит в этот бар, завсегдатаи здесь. И что они смотрят на меня как на копа. Однако как выяснилось позже — я прочитал об этом в «Окленд Трибьюн», — до сегодняшнего вечера бармен никогда не видел ОДДД и ни секунды не думал, что я коп. На полицейского я, по всей вероятности, не тянул.

ОДДД повел меня мимо бильярдных столов и игроков, которые по-прежнему не удостаивали нас внимания, в уборную. Вдоль стены там шли стальные писсуары. Пол с дренажным отверстием посередине понижался к центру, на выбеленных стенах чернели надписи. Дверей в кабинках не было, но мы все равно вошли в одну из них, встали друг напротив друга, прислонившись к перегородкам. Воняло аммиаком, больше ничем. Но когда ОДДД распахнул куртку и достал из внутреннего кармана стеклянную трубку, мне в нос ударил запах пота. Я задумался о том, как давно он принимал ванну и вообще был дома. Лишь потом я догадался, что это был запах страха.