Говори, старуха, но остерегайся пустой болтовни! — сказал он сурово.

Сперва обещайте исполнить одну мою просьбу, — попросила Крыыт. — Я прошу только сохранить жизнь моему сыну.

Кто же посягает на его жизнь?

Вы, господин комтур.

Ты с ума сошла?

Вы властны над жизнью и смертью Прийду. Если вы подарите мне его жизнь, то и ваша будет спасена.

Говори скорее, потом посмотрим.

Нет, сначала обещайте вернуть мне моего сына живым, если он попадет в ваши руки.

А если он виновен?

Он ни в чем не виновен. Злодеи увлекли его положному пути, так что он может стать соучастником страшного преступления. От этого я хочу его спасти.

Если он невиновен, то его жизни ничто не угрожает. А теперь говори, да поскорее, иначе я силой развяжу тебе язык.

Раньше обещайте…

Комтур распахнул дверь и кликнул слуг.

— Господин комтур, не зовите слуг, я все расскажу! — закричала Крыыт. — Тогда вы сами убедитесь, что за Прийду нет никакой вины, во всем виноват проклятый кузнец!

Комтур велел слугам, прибежавшим на зов, подождать и снова затворил дверь. И Крыыт рассказала все, что слышала в развалинах древней крепости. Ее неугасимая ненависть к кузнецу сказалась в том, что она, передавая комтуру подслушанные ею слова Виллу, прибавляла к ним от себя страшные проклятия и ругательства, которыми он якобы осыпал рыцарей и немцев. Неизвестно, что больше побудило ристискую Крыыт к предательству — страх за жизнь сына или желание отомстить кузнецу.

Вы теперь сами видите, господин комтур, что Прийду ни в чем не виновен, а во всем виноват этот чертов кузнец; он, наверно, сейчас уже в замке и ждет минуты, когда сможет погубить вас и всех немцев, — закончила Крыыт.

Твой сын и сам виноват, — сказал комтур, сдвинув брови. — Он разносит смуту, его нельзя оставлять среди крестьян. В знак благодарности, вняв твоей просьбе, я дарю ему жизнь, но присуждаю к вечному заточению… Молчать! Ни слова больше! Сама ты останешься на ночь здесь под стражей, чтобы твой болтливый язык не причинил какого-либо вреда. Если твой сын действительно будет находиться на первых дровнях, я велю его вытащить из мешка живым, и ты сможешь взглянуть на него в последний раз. После этого он никогда больше не увидит солнечного света. Та же участь постигнет и тебя, если ты хоть раз еще покажешься около замка.

Господин комтур, еще одно слово! — закричала Крыыт в диком отчаянии; но комтур уже вышел и запер дверь на замок.

Тем временем кузнец Виллу сидел в жарко натопленной комнате, щедро угощая воинов. Лица у людей горели, кое-кто храпел за столом, положив голову на руки; другие валялись на полу, а кузнец снова и снова наполнял кружки, приговаривая, что сегодня должны быть опорожнены две бочки.

— Давайте сегодня веселиться, ибо завтра, может быть, придется распрощаться с жизнью! — притворно посмеивался он.

Слуги не заставляли себя просить, а храбро пили, хвалили щедрость кузнеца и осуждали скупость рыцарей, которые никогда не устраивали им подобных пиршеств.

Была уже ночь, когда кузнеца известили, что ком-тур возвратился и зовет его к себе.

— Я скоро вернусь, — сказал Виллу, вставая. — Пейте, люди, пока есть что пить! На том свете виноградников нет!..

Он взял бочонок под мышку и последовал за слугой. Тот привел его в высокую комнату с узкими окнами; здесь горели восковые свечи и на столе блестели золотые и серебряные кубки. Комтур и несколько рыцарей сидели за столом и пили дорогое вино. Комтур благосклонно выслушал приветствие кузнеца и сказал:

— Это хорошо, кузнец, что ты не забываешь старых друзей. В этом году ты заставил себя ждать дольше, чем обычно. Может быть, ты медлил потому, что я в тот раз тебя немного рассердил? Помиримся! Я здесь, перед моими братьями по ордену, прошу у тебя прощения. Ты теперь удовлетворен?

Виллу не сразу нашелся что ответить.

— Ты все гневаешься? — продолжал комтур. — Ну, послушай тогда, что я еще сделал для нашего примирения. Ты по-прежнему считаешься крепостным Вильяндиского замка, но ты так долго и честно служил ордену как воин и изготовил ему столько хорошего оружия, что у нас давно уже было решено отпустить тебя на волю. Я тотчас же после ссоры с тобой просил ландмейстера о твоем освобождении, но из-за войны ответ задержался, и мы его только недавно получили. Теперь я спрашиваю тебя: хочешь ли ты быть вольным человеком?

Хочу, — ответил кузнец глухим голосом.

Тогда поставь бочонок и подойди сюда!

Кузнец исполнил приказание.

Стань на колени! — сказал комтур.

Кузнец помедлил минуту, но потом с хмурым видом стал на одно колено. Комтур дал ему легкую пощечину и сказал:

— Пусть это будет последней пощечиной, которую ты, как крепостной раб, должен был покорно стерпеть. Как вольный человек, ты впредь никому не должен позволять бить себя. Встань и возьми свою вольную.

Комтур взял со стола пергамент с большой печатью и передал его Виллу. Затем он поздравил кузнеца и пожал ему руку.