Следующая теснина далась войскам короны с еще большим трудом. Здесь были и волчьи ямы с заостренными кольями на дне, и баллисты. Кроме того, у лучников Ройла кончились стрелы, а подбирать их в ходе боя было некогда. У Диго же между замком и засадой разъезжали конники, подвозя стрелкам целые вязанки стрел, дротиков и прочей летучей смерти, буквально затмившей небо над ущельем. Пущенный в обход отряд ваниров напоролся на тяжелую пехоту Диго, и утомленные боем северяне были отброшены с большими потерями. А конница напоролась на замаскированные волчьи ямы. Только к вечеру измученные войска короны очистили ущелья и холмы на пути к цитадели от засад и дозоров мятежников. На равнине Диго открытого боя не принял, берег людей. Его отряды спешно вернулись в укрепление.

— Он знает, что делает. Змееныш остался где-то у нас в тылу. К началу нашего похода сил у меня было больше, чем у мятежников, но теперь, после этой кровавой каши, наши отряды примерно равны. Ну, может, на один-два десятка аквилонцев все-таки побольше. Но посмотри-ка, Ройл, какой мощный замок. Блистательные времени даром не теряли. Для открытого штурма надо иметь, по крайней мере, двойное превосходство в силе.

— Если пригнать сюда баронские дружины, отряд телохранителей наместника, в конце концов, попросить Оливея…

Ройл не успел договорить, как Конан схватил его за шею, сдавил и легко оторвал от земли. Затем слегка встряхнул и отбросил от себя. Лицо боссонца стало землисто-серым.

— Про Немедию лучше забудь, если не хочешь, чтобы твой король собственноручно задушил тебя. Бестолковые ратники здешней знати горазды только шитые золотом мундиры таскать, да деревенских красоток по сеновалам валять. У Диго — настоящие волки. Конечно, открытого боя он не выдержит — нет у него кавалерии, тяжелой обученной пехоты — сотни полторы человек. Кроме того, мои северяне и Черные Драконы — лучшие в мире бойцы. Но вот эти стены, метательные машины, рвы…

Конан тяжело засопел. Вскоре он написал бумагу наместнику с требованием снабжать его войско провизией и стрелами. Велел гнать к цитадели коней, кроме того, требовались лекари и плотники.

Стигиец, все время сопровождавший короля, был мрачен и молчалив. Его совершенно не интересовала битва, реки крови вокруг, свист стали. Направленные в него стрелы сгорали в воздухе или вспыхивали зелеными болотными огнями, коснувшись плаща, а мысли колдуна были далеки от людских сражений. Время от времени он принимался что-то бормотать на неизвестном аквилонцам наречии, а глаза его вспыхивали желтым огнем, словно у волка.

Благородный Эолабар Бан неожиданно возник на площадке, когда Диго муштровал десяток пиктов, пытаясь научить их действовать в бою слаженно, единым строем, а не ввязываться в отдельные схватки. Один из отрядов его наемников изображал нападение, а пикты должны были, сохраняя строй, отражать его. Диго с удовольствием отметил, что уроки не прошли даром — они уже не рвались вцепиться в глотку ближайшему из нападающих, а вполне сносно держали строй, ощетинившись короткими толстыми копьями с кремневыми наконечниками.

При виде знакомого чешуйчатого доспеха одноглазый наемник настолько растерялся и даже забыл прикрикнуть на пикта, вырвавшегося из строя в привычную схватку один на один с врагом.

— Откуда он здесь взялся, — вполголоса пробормотал Диго, — он ведь командовал теми, кто должен трепать тылы аквилонского отряда?

Пикт, украшенный татуировками, покрывавшими все его тело, проскочил между копьями нападающих и с диким воплем метнулся к десятнику. Он словно забыл, что это не настоящий бой, и маленький топор в его руке взметнулся над головой. Десятник, сухощавый офирец, успел отразить удар щитом, а стоявшие рядом схватили дикаря. Тот вырывался из рук, что-то громко орал на своем языке, видимо призывая на помощь богов своего племени, но постепенно успокоился, боевое исступление покинуло его, и он знаками показал, что готов вернуться в строй.

Тем временем Эолабар подошел к Диго и негромко принялся докладывать (признав Диго командующим войсками мятежников, туранец ни разу не пытался показать, что он один из нанимателей Одноглазого, а был неизменно подчеркнуто вежлив, держа себя как младший офицер со старшим):

— Аквилонцы укрепились в лагере перед замком. Последние наши атаки приносят все меньше результатов — у них хорошо поставлены караулы. Я пытался проникнуть к палаткам, чтобы сразиться с королем, но не удалось — наткнулся на гвардейцев и ушел с потерями. Сейчас оставил командование на одного из местных и явился узнать о наших дальнейших действиях.

Он выжидательно замолчал. Диго пристально посмотрел на него, а затем неожиданно спросил:

— А как вам удалось проникнуть в замок?

— Это не составило труда. Обойдя позиции аквилонцев, я пробрался к угловой башне, и после условного сигнала замковые слуги сбросили мне веревку. Уверен, что Конан до сих пор уверен, что атаман местных разбойников находится у него в тылу.

— Гм, — неопределенно хмыкнул Диго.

Он был далеко не в восторге от того, что замковые слуги в ответ на неизвестные ему сигналы бросают веревки из башен неизвестно кому. Хват заметил это и продолжил: